Бегство Есенина от кошмара, от чёрного человека становилось драгоценным топливом в догорающий, всё более сумрачный, а оттого притягательный костёр его поэзии.
* * *
Если и мне пришлось бы составлять табель о рангах (любимое литературное занятие на Руси), то бесспорные поэтические гении XX века: Блок, Пастернак, Есенин.
Знаю, что сюда положено отнести ещё Мандельштама и двух женщин. Но если так, то тогда ещё Маяковского, Ходасевича, Н. Клюева и Г. Иванова. Готов расширять: начиная с Анненского и кончая Северяниным. Но никогда — Гумилёва.
* * *
«Маяковский был один, такого не было, и Есенин был один, такого не было, а Мандельштам — очень хороший, очень большой талант и так далее, но он стоит за другими, у него были раньше — которые впервые, понимаете?..» (Николай Эрдман по воспоминаниям В. Смехова).
* * *
Лидия Сейфуллина рассказывала Корнею Чуковскому, как, уже после смерти Есенина, к ней домой вдруг приехал Бухарин «поговорить о Есенине», да она для разговора была слишком пьяна.
* * *
Самые худшие годы для есенинского наследия — вовсе не те, когда его не издавали, но переписывали, помнили наизусть дорогие строки, а урки выкалывали их на груди. Хуже стало, когда Есенина «разрешили» и взялись канонизировать. Канонизация шла по двум направлениям. Первое — осовечивание его. С. Кошечкин, Ю. Прокушев и многие другие бесконечно сочиняли Есенина-большевика, сладостно цитируя:
Как скромный мальчик из Симбирска
Стал рулевым своей страны.
Средь рёва волн в своей расчистке,
Слегка суров и нежно мил,
Он много мыслил по-марксистски,
Совсем по-ленински творил, —
стихи вполне пародийные. Но есть и другие, странноватые:
И не носил он тех волос,
Что льют успех на женщин томных, —
Он с лысиною, как поднос,
Глядел скромней из самых скромных.
Второе, не совсем официальное, подспудное: претворение Есенина в суперпатриота, золотоглавого воспевателя «земли с названьем кратким Русь». Он, конечно, был воспевателем этой земли, но когда скрипучими словами профессиональных литературных патриотов утверждалось, что прост-то был их Ляксандрыч, прям дальше некуда, то есть подразумевалось, что прост он был, как они, стало быть законные наследники, в пику проклятым модернистам-сионистам то… как тут было не тыкать им гениально-взбаламученной поэтикой «Пугачёва»:
Ежедневно молясь на зари жёлтый гроб,
Кандалы я сосал голубыми руками…
Каплет гноем смола прогорклая
Из разодранных рёбер изб…
Луны лошадиный череп
Каплет золотом сгнившей слюны…
По-звериному любит мужик наш на корточки сесть
и сосать эту весть, как коровьи большие сиськи.