Иллинойсский университет в Урбане-Шампейне
1991
Местом проведения Панамериканского межвузовского чемпионата должен был стать отель «Палмер-хаус». Моя мать настояла на том, чтобы оплатить наше четырехдневное пребывание, так как Джонатан повез меня на своей машине. Она дала мне свою кредитную карточку и предупредила, чтобы я ее не потеряла. Я рассказала семье о смерти отца Джонатана, о его подработках и о том, как он сам оплачивает свою учебу. Уилл сказал, что он, вероятно, вечно на мели, что заставило меня чувствовать себя еще хуже из-за денег, которые Джонатан потратил на духи. Я скопила немного и решила пригласить его на хороший ужин, чтобы отблагодарить за рождественский подарок. Моя мама считала, что это отличная идея. Джонатану не понравилась мысль, что я буду платить, но когда он запротестовал, я сказала: «Я настаиваю!» – тем же тоном, каким говорила со мной моя мать.
Мы оставили багаж в номере и спустились на лифте на два этажа вниз, чтобы встретиться с командой в номере Эрика. Участники турнира заполнили отель до отказа, и пока мы шли по коридору, студенты бегали из номера в номер с ведрами, наполненными льдом, с содовой и коробками из пиццерий, громоздившимися башнями по пять-шесть штук. Из открытой двери одного из номеров гремела «Ночь в Бангкоке» из альбома «Чесс». Когда мы вошли в комнату Эрика, то увидели, что остальные члены команды развалились на кроватях и пили колу из банок.
– Привет, Джонатан. Привет, Анника, – сказал Эрик. – Готовы к завтрашнему дню?
– Абсолютно, – ответил Джонатан.
– Абсолютно, – повторила я.
Часто, прежде чем произнести ответы вслух, я формулировала их мысленно, но мне было трудно придумать что-то с лету, поэтому я предпочитала – когда представлялась возможность – отмалчиваться из страха сказать что-то не то. Казалось, никто не обращал особого внимания на наши с Джонатаном ответы, и позже я поняла, что вопрос был, в сущности, риторическим. В этом гостиничном номере собрались лучшие шахматисты Иллинойсского университета. Конечно, мы были готовы.
– Хочешь кусок пиццы? У нас много.
– Конечно, – ответил Джонатан. – Спасибо.
– Спасибо, – сказала я.
Мы сели на единственное свободное место на одной из кроватей, чтобы съесть нашу пиццу. Это была пепперони. Я не любила эту начинку, только сыр, но я спрятала колбасу и перец в салфетку, а когда закончила есть, скомкала ее и выбросила.