Когда я пришел домой, отец кипел от ярости.
Плохой был вечер.
Я изобрел специальную шкалу. Есть потрясающие вечера, когда отец мне улыбается, по секрету от мамы наливает добавку содовой, и мы вместе смеемся. К несчастью, такое случается все реже и реже, и каждый раз я напрасно надеюсь, что все наладится.
Есть хорошие вечера, когда отец меня просто не замечает, потому что занят: сидит за кухонным столом над бумагами, грызя карандаш и постукивая ногой по полу.
Чаще всего вечера бывают плохими. Это происходит, если, по мнению отца, я делаю что-то не так. Я научился терпеть. Обычно я зажмуриваюсь, чтобы его не видеть, и гадаю, как там у мамы на работе, прошел ли Джейми следующий уровень, нравится ли Чейзу очередной мультик… Раньше я ждал, когда все это закончится, а теперь просто стараюсь отвлечься.
А еще есть ужасные вечера. В такие отец сам на себя не похож. Его дикий, безумный взгляд навевает ужас. Отец превращается в одержимого. Последний ужасный вечер случился всего месяц назад. До сих пор вспоминаю о нем с содроганием. Именно тогда отец сломал мне запястье. Я потерял сознание, даже не успев понять, из-за чего он так разозлился. Мама считает, что я упал с лестницы. Если бы… У нее разорвалось бы сердце, узнай она правду.
Изучаю собственные ладони. Поднимаю левую руку и вращаю кистью. Порой запястье еще болит. Вздыхаю и, опираясь спиной о стену, соскальзываю на пол. Я так устал от вечного страха и попыток забыться… Утыкаюсь носом в колени и ни о чем не думаю, сосредоточившись на звуке чьих-то шагов. Шаги постепенно приближаются, и девчоночий голос спрашивает:
– Тебя что, с урока выгнали?
Поднимаю голову. Рейчел Лоусон с любопытством смотрит на меня через большие круглые стекла очков. Выбившиеся из хвостика светлые прядки обрамляют ее лицо. На некоторых уроках мы сидим рядом и иногда видимся после школы. Можно сказать, мы друзья.
– Ага, – киваю я. Нужно собраться и снова выглядеть крутым пацаном, а не собой – жалким, робким мальчиком, который зацикливается на своих неприятностях и не в силах за себя постоять. Не хочу быть таким. – Я нагрубил мисс Фицджеральд. Она не оценила.
– Ну ты даешь! – Рейчел смеется и идет дальше.
– А то! – кричу ей вслед.
Конечно, не каждый умеет настолько хорошо притворяться. Такое поведение мне несвойственно, однако постепенно я к нему привыкаю. Мне нравится этот новый Тайлер Брюс: уверенный в себе и смелый. Но как только Рейчел уходит, я опять становлюсь собой. Сижу на полу, прислонившись затылком к стене. Мысли путаются. Ноет синяк под лопаткой.