Лицо Оливера вытягивается, и я точно знаю, что задела его.
– Я просто пытался помочь, – тихо отвечает он.
Вспоминаю, как мама рассказывала о папе и Голди, а у меня было странное чувство – желание, чтобы Оливер услышал, чтобы узнал все это. И он слушал, а я даже ничего ему не рассказала тогда, а теперь еще и обидела.
Снова.
– Спасибо, – говорю, касаясь его руки.
– За что? За то, что плохо следовал инструкциям и злоупотреблял руководством, автор которого – моя соседка по палате?
– Погоди, злоупотреблял руководством? Ты о чем?
Оливер краснеет.
– М-м-м, ни о чем.
– Не думаю, что тебе нужна еще какая-то помощь. Судя по социальным сетям, ты неплохо справился. Всем совершенно ясно, что у тебя есть девушка! – Интересно, для Оливера мой голос звучит так же громко, как для меня? Я изо всех сил пытаюсь загнать поглубже этот голос, который все повторяет мне, что Келси больше нравится внимание, чем Оливер.
– Да, точно, – отвечает Оливер, но краснеет еще сильнее.
– Почему ты вспомнил о руководстве? – спрашиваю я.
– Просто! Я просто… забудь.
– Забыть что?
– Ничего.
– Ты уже начал. Очевидно, тут что-то большее, чем «ничего». – Осознаю, как нелепо это звучит.
– Давай оставим это, прошу! – умоляет Оливер.
– Что оставим?
Лицо Оливера с каждой секундой краснеет все сильнее. Он вытирает лоб и скрещивает руки на груди. Я его нервирую и сама не знаю, почему это меня так волнует.
– Пора спать, – резко говорю, вставая.
– Э-э-э, всего девять. Ты нормально себя чувствуешь? – Но в его взгляде читается облегчение.
– Я в порядке! – отвечаю громче, чем хотелось бы. – То есть спасибо.
– Да не за что.
Но он явно не понимает, за что я его благодарю. Я и сама не знаю.
Он обмахивает лицо, а я возвращаюсь на свою половину палаты. Интересно, почему, разговаривая с Оливером, я чувствую себя одновременно и лучше, и гораздо более растерянной.
Келси написала, что задерживается и не сможет быть у меня раньше двух двадцати пяти.
– Мне так жаль, что я опоздала, – говорит она, когда приходит. – Эта встреча заняла целую вечность!
– Встреча? Какая встреча? – Я растерян.
– С парикмахером! Я отстригла шесть дюймов!
Теперь, когда она об этом сказала, вижу, что волосы у нее и правда смотрятся немного иначе.
– О, просто сложно заметить из-за костюма химзащиты, – говорю.
– Ой, Оливер, ты, конечно, умеешь заставить девушку почувствовать себя особенной.
– Нет. Прости. Твоя стрижка выглядит… мило.
– Мило, ну отлично. Я даже не выкладывала ничего в «Инстаграме», чтобы сначала показаться тебе. Ну, теперь ясно, что зря.
– Прости, – жалко отвечаю я.