Они все разговаривают, а я хочу, чтоб он ушел. Хочу сам позаботиться о Флоре. Джои говорит:
– Ну, нажимай кнопку вызова, если что-то понадобится. Посмотрим, как поведет себя этот жар. И не целуйся с Ромео!
Джои отдергивает штору, на его лице опять это самодовольное выражение. Я смотрю на него с неприязнью, но он лишь закатывает глаза и сует термометр мне в рот, а на руку надевает манжету. Термометр пищит, Джои смотрит на него и помечает что-то в своем планшете.
– Можешь сказать мне, что там, пожалуйста?
Ему определенно нравится, что мне приходится спрашивать.
– Что где? – говорит он милым голосом.
– Моя температура, – отвечаю я, стиснув зубы.
– А что? Боишься, что заболел?
– Оливер ведь не болен, да? – спрашивает Флора. У нее такой усталый голос.
Джои откликается:
– Не беспокойся о нем. Думай о том, как поправиться самой.
– Я буду беспокоиться о нем.
Теперь я смотрю на Джои самодовольно.
– Нормальная у него температура, – отвечает Джои, затем бурчит под нос: – Это, наверное, единственное, что у него нормально.
– Что ты сказал? – спрашивает Флора.
– Ничего, просто дразню нашего маленького Ромео. – Он снова подталкивает меня локтем, сильнее, чем нужно.
Джои уходит. Вскоре возвращаются моя мама и Пэг. Слышу тревогу в голосе матери Флоры и пытаюсь притворяться, будто все в порядке.
– Уверена, что тебе ничего не нужно? – мама заламывает руки, глядя на меня.
– Мам, – протестую я, – все в порядке.
– Принесу немного того чая для горла, когда приду завтра. И капли от кашля. И носовых платков получше. Больничные похожи на пенопласт. – Она говорит больше с собой, чем со мной, пытаясь составить список в телефоне. – Проклятые перчатки! – бормочет она, роясь в сумочке и выуживая ручку и смятый чек.
Мама пишет, не замечая, как в коридоре одевается Келси. Та снова пришла с врачом. Келси вручает ему телефон и просит ее сфотографировать. Врач отказывается и возвращает телефон, а Келси надувает губы.
Мама поднимает взгляд от списка и смотрит в коридор.
– Кто это? Сестра Оливера?
– Это было бы жутко, – говорю, прежде чем успеваю прикусить себе язык.
– А?
– Это не его сестра.
– О, кузина?
– Такая же жуть.
Мама смотрит на меня, и я потираю лоб.
– Помнишь, я сказала, что все сложно? – шепчу.
Она вскидывает бровь, а Келси проходит на половину Оливера.
– Оливер! Наш хештег в тренде!
Мать Оливера в очередной раз рассказывает о миссис Томпсон, и я слышу шок в ее голосе, когда их прерывают.
– Ну, привет. Ты, должно быть, Келси.
– Именно, – отвечает она.
Все молчат, а потом начинают говорить разом.
– Келси, это моя мама, Пэтти.