Конкретно сейчас они спорили о Гумилеве. Леночка, отец которой был в свое время большим его поклонником, пламенно защищала великого поэта, которого загубили большевики. Поляков, которому стихи Гумилева, что называется, не зашли, спокойно отбрехивался. Мол, и поэт так себе, и как человек не очень. Чем? Бабник. И не надо говорить, что все мужики такие. А еще, высокомерен слишком. Почему? Да потому, что принял участие в заговоре и влетел по собственной глупости. Не стоит противника недооценивать. Не пристало это разведчику-профессионалу. Особенно учитывая, что «сиволапое мужичье» белогвардейский «цвет офицерства» только что раскатало в блин, тем самым доказав, что как минимум не глупее. Так что – сам виноват. Леночка бесилась, но доказать обратное не могла. А от этого соответственно бесилась еще больше.
В результате к уже ставшему почти родным подъезду они подошли изрядно распаленные. Настолько, что даже внушительный пакет, затаренный в ближайшем магазине, практически не мешал Полякову жестикулировать. Наверное, из-за своей увлеченности спором они и не обратили в первый момент внимания на выдвинувшуюся им навстречу шкафообразную фигуру в плаще. А когда увидели, было поздно.
– Ну что, козлики, доигрались?
– Капитан, не сходи с ума. Убери пистолет, – от внимания Полякова не укрылись ни лицо ночного гостя, ни то, что он явно не в себе. А судя по выхлопу, еще и пьян, сволочь. – Ты чего, с дуба рухнул?
– Не-ет, все из-за вас, скоты!
То, что диалог с нажравшимся до неприличия инструктором вряд ли удастся наладить, Полякову было ясно сразу. А вот то, что этот идиот полностью невменяем и не собирается разговаривать, а вместо этого сразу начнет стрелять, оказалось для него полнейшим сюрпризом. Зато Леночка, как и положено женщине, о будущем и возможных связанных с ним неприятностях думала чуть больше и сумела в тот момент сработать на опережение. Это Сергей понял уже позже, а пока он удивленно смотрел на три пули, зависшие в воздухе аккурат напротив его лица.
– Да бей ты уже его, – именно этот вопль девушки разом вывел из ступора и его, и удивленно рассматривающего свое оружие инструктора. Сразу после этого характер взаимоотношений принял исключительно деловой характер.
Леночку Поляков оттолкнул влево, в кусты, а сам ушел вправо. Капитан дважды выстрелил, и на этот раз пули неприятно взвизгнули совсем рядом с ухом – стрелять этот козел умел как в трезвом, так и в пьяном виде. На рефлексах, не иначе.
Бросок вперед, еще один выстрел, руку будто плетью стегнули, однако природа милосердна. Когда в твоих жилах бурлит адреналин, у тебя остается какое-то время между ранением и моментом, когда организм почувствует боль. И этого хватило на то, чтобы выбить оружие из руки противника и с чувством ударить его в челюсть.