— Нагромождение мерзостей, — сказал Рауль. — Сколько?
— Хозяин не уточнил. Он просто говорил о повышении. Он велел мне пойти в «Цветочный горшочек» и купить туберозы. А потом продиктовал по буквам послание, которое я должна была написать. Я немного выучилась английскому от слуг английских гостей, так что все поняла. Цветы были от мадемуазель Гарбель, в настоящее время она находится в замке.
— Господи, неужели! — воскликнул Аллейн. — Вы ее видели?
— Я ее часто вижу. Она нередко бывает в замке.
— Как она выглядит?
— Как англичанка. У всех англичанок, разумеется, за исключением вашей жены, мсье, лошадиные зубы и плоская грудь. У мадемуазель Гарбель тоже.
— Продолжайте, Тереза.
— Для того чтобы шутка удалась, я должна была с букетом цветов наведаться в гостиницу, когда мадам уйдет обедать. Мне следовало, никого не расспрашивая, выяснить, в каком номере остановились мадам и мсье, и пройти туда. Если бы меня остановили, я должна была сказать, что я новая няня и направляюсь в номер к ребенку. Мне было велено забрать мальчика и вывести его по служебной лестнице. На улице в машине нас должен был ожидать Жорж Мартель — к которому я, к слову, совершенно равнодушна — с дальнейшими распоряжениями от хозяина.
— И вы сделали, как вам приказали? Очевидно, номер комнаты вы узнали, взглянув на багаж в холле.
— Да, мсье.
— А дальше?
— Жорж отвез нас в дом № 16 по улице Фиалок. Там консьержка заверила меня, что отведет мальчика в квартиру мадемуазель Гарбель, где его ждет отец. А нам с Жоржем велела оставаться в машине на задней улочке. Вскоре консьержка вернулась с мальчиком. Она сказала Жоржу, что дела пошли вкривь и вкось, потому что родители видели ребенка, и что нам приказано немедленно ехать на фабрику. Жорж возразил: «А разве не в Сен-Селесту?» Она ответила: «Нет, немедленно езжайте на фабрику». Мальчик возмущался и, возможно, был напуган, он кричал по-французски и по-английски, что его папы и мамы нет на фабрике, что они в гостинице. Но Жорж обругал его, и мы сразу уехали. Умоляю, мсье, поверьте, тогда я очень пожалела о том, что случилось. Мне стало страшно. Жорж ничего мне не объяснил, только велел держать язык за зубами. Я поняла, что меня впутали в какую-то грязную историю, я несколько раз прочла молитву и попыталась развлечь ребенка, который был рассержен и напуган, и плакал, потому что потерял фигурку, купленную у Мари из замка Серебряной Козы. Я также думала о Рауле, — призналась Тереза.
— Совершенно очевидно, — заметил Рауль, — что пороха тебе не выдумать. — Однако он был явно тронут. — Надо было сразу догадаться, что насчет няни они все врут.