— Затихни, — строго повторил Аллейн, и Рики с неожиданной покорностью прильнул к отцу и попытался укрыть от солнечных лучей козочку в надежде увидеть, как она будет светиться.
— Теперь перед нами стоит задача обезвредить наших новых знакомых, — сказал Аллейн Трой, — и с этого момента тебя, дорогая, с помпой, но безжалостно отправляют в отставку. Ты зализываешь раны наследника, заседаешь в шикарном ресторане, а когда громкая музыка утомит тебя, идешь с Раулем и наследником рисовать очаровательные пейзажики — вид на залив сквозь побеги бугенвиллей.
— А тебя я смогу запечатлеть на своих пейзажиках?
— Видимо, я буду немного занят. А не переехать ли вам в Сен-Селесту или в Сен-Кристоф? После сегодняшнего тебя, наверное, от Роквиля тошнит…
— Не думаю. Ведь настоящие похитители за решеткой, не так ли? Вряд ли Оберон и компания попытаются продолжить игру, которая с самого начала не задалась.
— Надеюсь, послезавтра, — добавил Аллейн, — их лишат свободы действий, и им останется лишь горестно размышлять о своей грешной жизни и о том, какие наряды им позволят нацепить на себя в тюремной камере.
— Неужели? Победный прорыв?
— Если повезет. Но послушай, Агата, если тебе хотя бы в малейшей степени здесь неуютно, я упакую ваше барахлишко и отправлю… к примеру, домой.
— Не хочу домой, — раздался голос Рики из-под полы пиджака Аллейна. — Пап, кажется, козочка начинает светиться.
— Отлично. Что скажешь, дорогая?
— Я бы предпочла остаться, Рори. Мне хочется с головой окунуться в мою грязную работу, убежав от действительности. Я чересчур близко познакомилась с криминальными элементами. Удивительно, до чего противно себя потом чувствуешь.
Аллейн взглянул на обнявшуюся и забывшую обо всем парочку на переднем сиденье, посадил Рики поудобнее и обнял Трой за плечо.
— Думаю, им не до нас, — пробормотал он.
Когда машина свернула к въезду в Роквиль, Аллейн спросил:
— И в какую же «грязную» работу ты собираешься окунуться с головой?
— Знаешь, я хочу написать портрет Оберона в позе лотоса и таким образом постепенно влиться в дружный коллектив Детей Солнца.
— Размечталась.
— В любом случае стоит остаться. Хотя бы для того, чтобы познакомиться с кузиной Гарбель.
Трой почувствовала, как напряглась рука Аллейна, и, невольно подражая Терезе, она повернула голову, чтобы заглянуть в лицо мужу.
— Рори, — спросила она, — ты поверил россказням Баради об их спектаклях?
— А ты?
— Поначалу да. Очень хотелось верить. Но сейчас я думаю, что он наврал.
— Я тоже так думаю, — сказал Аллейн.
— Приближаемся, — оповестил Рауль, сворачивая на узкую улочку. — Добро пожаловать в «Радушную улитку».