Трой не сомневалась, что Аллейн знает, о чем она думает, насколько один человек может знать мысли другого, так же как была уверена, что всегда найдет в нем утешение, насколько возможно найти утешение в другом человеке, но сейчас она испытывала безмерное одиночество. Обернувшись к мужу, она увидела в его глазах сострадание и гнев.
— Мне, как никогда, хочется добраться до этих господ, — проговорил он. — Они все-таки будут у нас в руках!
— О да, — отозвалась Трой. — Конечно, будут.
— Рики здесь. Кожей чувствую. Поверь мне.
Наконец из центральных дверей вышла служащая Галлара. Ее манеры из кокетливых сделались подчеркнуто официальными.
— Мсье Галлар примет вас, — сообщила она.
Охранник ждал по другую сторону двери, держа одну створку открытой. Когда Аллейн пропускал Трой вперед, девица приблизилась к нему почти вплотную. Стоя спиной к охраннику, она опустила ресницы, словно выражая покорность.
— Я могу надеяться?.. — пробормотал Аллейн. — …на что, мадемуазель?
— На все, — ответила девица и прошмыгнула к стойке.
Он догнал Трой и взял ее за руку. Охранник шел на несколько шагов впереди.
— Либо девица намекнула мне, что Рики здесь, — тихо проговорил Аллейн, — либо этой ловкачке нет равных на склонах Приморских Альп.
— Что она сказала?
— Ничего. Просто подала сигнал: «Вперед, действуй!»
— Дожили! Или она имела в виду Рики?
— Надеюсь, что Рики, — мрачно произнес Аллейн.
Они прошли по внутреннему коридору, устланному коврами и обставленному современной мебелью. Миновав две двери, охранник подвел их к третьей в самом конце коридора, затем открыл ее и вошел в помещение. До Аллейна и Трой донеслись невнятные голоса. Охранник быстро вернулся, приглашая их войти.
Из-за пишущей машинки поднялась величественная дама с голубыми волосами.
— Здравствуйте, мсье и мадам, — сказала она по-французски. — Входите, пожалуйста. — Она отворила другую дверь.
— Входите же! — с американским радушием пригласил голос из-за двери. — Давайте, не стесняйтесь!
Мсье Галлар был толст и чернобров, гладко выбритые щеки отливали синевой. На злодея он явно не тянул, но в учтивых манерах ощущалась какая-то фальшь. Рот был натренирован улыбаться по поводу и без повода, а участие, светившееся в темных глазах, казалось в большой степени притворным. Он был элегантно одет и благоухал дорогими сигарами. По-английски Галлар объяснялся свободно, однако мелкие неправильности и ошибки в окончаниях слов свидетельствовали о том, что он говорит не на родном языке.
— Как же, как же, — произнес он, рывком поднимаясь с кресла и протягивая руку. В другой он держал записку Аллейна. — Рад видеть вас, мистер… не смог разобрать подпись.