И вот под тихий разговор Май и сына, под мерный шум волн Илья и заснул.
А когда все же открыл глаза, увидел на своих плечах укрывавший его плед. И Май сидела с книгой на соседнем лежаке.
– Привет, – подняла глаза от страниц и улыбнулась, заметив его шевеление.
– Привет. Откуда это? – поинтересовался Илья, указав взглядом на плед.
– Из кафе на берегу. Мы пообедали замечательной ухой.
– Рекомендуешь?
– Да. И еще там готовят очень вкусный яблочный чай с грушевым сиропом.
Илья сел и потер ладонями лицо.
– Звучит очень соблазнительно.
Май отложила книгу в сторону, посмотрела на мужа.
– Я могу составить тебе компанию.
Он улыбнулся, потянулся рукой к ее руке. Пальцы привычно переплелись.
Май…
– Интересная книга?
– Есть над чем подумать. Не мемуары Черчилля, конечно…
Илья бросил взгляд на обложку:
– Но не менее впечатляюще. И что говорят дневники Толстого?
Майя задумчиво посмотрела на мужа, а потом негромко процитировала:
– Как странно передается – мужчинам ум отца, характер матери, и наоборот.
Илья молчал. Он не выпускал руку Май, медленно гладил своим большим пальцем ее. Низко над морем летела чайка, выискивая в воде добычу. Крик птицы перекрывал шум прибоя.
– Кажется, я становлюсь похожей на Юню, – проговорила Майя. – Обычно он у нас озвучивает умные фразы умных людей.
Илья улыбнулся.
– А где он, кстати?
– Вон там сидит, – жена махнула свободной рукой в сторону открытого кафе около пирса. – Пьет тот самый яблочный чай и решает в планшете какие-то загадочные уравнения.
Они снова немного помолчали, и снова тишину нарушила Майя:
– Однажды ему придется сделать выбор. Нельзя усидеть на двух стульях одновременно.
Илья поднял голову, посмотрел на небо – высокое и голубое. В Москве сейчас не такое. В Москве скоро начнет смеркаться и наверняка дождь.
– Математика или музыка, – проговорил он наконец, – и мы уже уверены, что именно это его путь. А вдруг что-то произойдет, и жизнь подкинет третий вариант? Не думала об этом? Может, со временем проявится интерес к бизнесу, и однажды наш умный сын придет и скажет: «Я решил профессионально играть на бирже».
Майя рассмеялась:
– Юня и котировки акций.
– Почему нет?
– Звучит как пари. Наука математика и музыка на одной чаше весов, международные биржи – на другой. Хочешь поспорить?
Илья поднес пальцы Май к своим губам, поцеловал их, а потом отпустил ее руку и поднялся на ноги:
– Пожалуй, я воздержусь от спора. Боюсь, ставки окажутся слишком высокими.
Они оба засмеялись.
В случае с Май спор срабатывал всегда, но Илья прибегал к данному средству крайне редко.
Только когда это был единственный вариант. В самом начале их семейной жизни, еще до появления Юни, Май подхватила воспаление легких. В ноябре, когда все уже готовились к Новому году. Госпитализация, антибиотики и наблюдение врачей сделали свое дело, но она почти перестала есть. Аппетит все никак не приходил, и Май долгое время была очень слаба. Илья приезжал к ней дважды в день: до и после работы, чтобы смотреть на впалые щеки и полупрозрачную кожу. А из окна палаты была видна елка, которую установили во внутреннем дворе, и каждый вечер он брал Майю на руки и подносил к окну – показать новогоднюю елку.