– А все-таки о чем вы рассказали?
– Я не стал рассказывать о своем разочаровании в работе фотографа, даже когда узнал, что мои слова не выйдут за пределы той комнаты. Но благодаря этому необычному клубу понял, что нужно делать. И решил бросить работу фотографа и стать художником.
– А о чем вы им рассказали? – не отставала Хоуп.
– Не знаю почему, но я рассказал им о своей первой поездке в Париж. О том необыкновенном впечатлении, которое произвел на меня этот великолепный город. О посещении Лувра и других парижских музеев. Честно говоря, когда я посетил Лувр, то был немножко пьян. Но не до такой степени, чтобы перепутать Ренуара и Дега.
Он засмеялся. Хоуп, не отрываясь, смотрела на него. Ей нравился его смех.
– А потом я увидел «Олимпию». Я и сам не могу понять, почему она так меня поразила. Меня потряс не талант мастера, не необычность картины и даже не вопиющая сексуальность этого полотна. Сам не знаю, что меня так потрясло в этом полотне. Но я не мог выбросить «Олимпию» из головы. Наверное, дело в честности и откровенности этой картины. Еще никогда я не видел женщины, которая всем своим видом так честно заявляла, что ей нужно от отношений с противоположным полом, как это сделала Олимпия.
Хоуп поставила бокал на стойку и с удивлением уставилась на Гаэля.
– Но ведь Олимпия была куртизанкой.
– Да, – кивнул Гаэль. – Вот почему в ней не было ни капли притворства или лицемерия. «Возьмите меня. Только заплатите мне деньги за эту близость», – казалось, говорила Олимпия всем своим видом. Мне такие отношения гораздо больше по душе, чем ложь и лицемерие, которые отравляют жизнь большинства семейных людей и влюбленных пар.
Хоуп не верила своим ушам.
– Но ведь обычно отношения между мужчиной и женщиной не строятся на взаимной лжи, – удивилась она.
– Вы действительно в это верите?
Некоторое время она молчала, не зная, что ответить. Теперь, после его слов, вера в душе Хоуп в чистую и счастливую любовь заметно пошатнулась.
– Ну, мне хочется в это верить, – призналась она.
– Да, вы хотите верить в сказки о счастливой любви и прекрасных принцах, – мрачно произнес Гаэль. – Но в реальной жизни все это невозможно. Вы не можете не понимать, как редко встречаются честные отношения между мужчиной и женщиной, лишенные и тени лицемерия.
– Эй, не произносите при мне таких циничных вещей. Я не хочу смотреть на отношения так же мрачно, как вы. Почему вы перестали верить в любовь?
Художник улыбнулся. Немного зловеще и в то же время невероятно обаятельно.
– Я верю в любовь, – сказал он. – Люди могут влюбиться друг в друга с первого взгляда. Особенно в юности. Верю я и в страсть, сметающую все на своем пути. Но после свадьбы все меняется. Браки строятся на чем угодно, но только не на любви.