В очередной раз Хоуп поняла, что все время портила родителям жизнь. Она бы всё на свете отдала за то, чтобы вернуться в прошлое и хоть что-то изменить.
– Вообще-то у меня практически нет опыта в том, что касается отношений между мужчиной и женщиной. Я никогда не была замужем. Но я верю в чистую и искреннюю любовь. Скажу вам честно, я предпочитаю одиночество такому холодному расчету.
– О, Хоуп, вы только посмотрите на себя. У вас на щеках появился румянец, а глаза заблестели! – воскликнул Гаэль. – Такой вы мне нравитесь гораздо больше.
– Так, значит, я теперь вам нравлюсь? – медленно, словно решаясь на что-то, заговорила девушка. – Тогда я могла бы начать позировать вам сегодня же вечером.
Хоуп показалось, что время остановилось. Художник, прищурясь, смотрел на нее. Хоуп с огромным трудом удавалось сохранить хладнокровие. Гаэль подался вперед. Выражение его лица было хищным. Он с жадностью смотрел на свою будущую натурщицу.
– Да, я думаю, что сегодняшний вечер для этого самое подходящее время, – согласился он наконец. – Надеюсь, все сложится удачно.
Все было готово. На приготовления в студии у Гаэля ушло очень мало времени. Должно быть, потому, что он все продумал заранее. Он сразу же установил шезлонг под правильным углом. Включил прожекторы, которые имитировали солнечный свет. Раньше он использовал их для фотографирования в ночное и вечернее время.
– Возьмите, – сказал Гаэль и бросил Хоуп чистый халат. – Пойдите и переоденьтесь. Я подумал, что вам лучше будет позировать мне не с распущенными волосами, а с тугим узлом на затылке. Сможете сделать себе такую прическу?
Хоуп кивнула. С тех пор как они вышли из бара, она практически ни слова не произнесла. Странный взгляд бездонных глаз Хоуп притягивал и одновременно пугал художника. Сегодня вечером она наконец-то созрела для своей задачи. И ему казалось, что она с нетерпением ждет той минуты, когда станет позировать ему. И он тоже сгорал от нетерпения. Он еще никогда не испытывал такого творческого подъема, как в этот вечер.
Руки Гаэля дрожали, когда он стелил на шезлонг покрывало. Сверху он положил подушку и, немного подумав, прибавил ко всему этому яркий цветастый платок. Другие натурщицы позировали Гаэлю полностью обнаженными, если не считать украшений. Но у них был богатый сексуальный опыт. Девственница Хоуп не имела с ними ничего общего. Вот почему и подход к ней нужен был особый. «Так что платок лишним не будет», – решил Гаэль, взвесив все за и против.
– Наденьте это. – Он протянул ей сумочку.
Хоуп молча взяла ее и открыла. В сумке оказался широкий и массивный золотой браслет, жемчужные сережки, черная ленточка, которую Хоуп должна была повязать вокруг шеи, шлепанцы и орхидея, которая очень шла к темным волосам Хоуп.