Как ни странно, Хоуп было жаль, что они с Мэддисон никогда больше не увидятся. Ей было бы интересно посмотреть, насколько отношения с Китом изменили эту взбалмошную американку.
– Я полечу первым классом. Никогда не думала, что сестра сможет сделать мне такой шикарный подарок.
– В этом нет ничего удивительного. Фэйт по-настоящему любит тебя, Хоуп, – заметил художник.
– Впервые за эти девять лет я чувствую себя свободной. А благодаря нашей встрече моя ненависть к себе немного поутихла. Спасибо тебе.
– Жаль, что ты не сможешь прийти на мою выставку.
Хоуп с удивлением на него посмотрела. Интересно, он говорит искренне?
– Не беспокойся, я не стану выставлять твой портрет.
Хоуп не могла поверить, ей показалось, что она ослышалась.
– Но ведь ты говорил, что эта картина – твоя лучшая работа.
– Я написал девятнадцать картин. И каждая из них по-своему хороша. Никто ведь не знает, что изначально я планировал выставить двадцать полотен. Не думаю, что когда-нибудь мне удастся нарисовать такую же талантливую картину, как твой портрет. И все же выставлять ее не буду. Ведь ты не хочешь, чтобы твой портрет увидели посторонние люди.
Хоуп была потрясена его решением и тем, что он поступает так ради нее. Она не знала, что сказать. Его благородство и деликатность ее поразили. Она встала и направилась к двери.
Некоторое время она задумчиво смотрела на картину, накрытую тканью. А потом, сделав глубокий вдох, откинула покрывало и взглянула на холст.
Теперь, во второй раз, Хоуп уже спокойнее смотрела на свой портрет. Она немного сожалела, что так редко занималась аэробикой и ее тело выглядит слишком мягким. Зато груди по-настоящему красивые, налитые, округлые. Правда, когда взгляд ее упал на шрамы, она до крови закусила губу. Ей и сейчас тяжело было вспоминать, как она резала себя бритвой, переживая ненависть к себе, боль и стыд.
Хоуп перевела взгляд на лицо, запечатленное на полотне с ужасающей точностью. Грустное, смущенное, потерянное. На какой-то момент она почувствовала обиду и досаду на художника. Но потом поняла, что не права. Разве он виноват в том, что девушка, которую он изобразил, не умеет радоваться жизни, чувствует постоянный страх перед внешним миром и все это отражается на ее лице? Но теперь все будет по-другому.
– Но я хочу, чтобы ты показал эту картину людям, – заявила Хоуп. Гаэль стоял у двери и задумчиво наблюдал за своей бывшей возлюбленной. – Возможно, когда-нибудь ты напишешь другую картину, на которой я буду улыбаться.
– Не сомневаюсь, что так оно и будет, – поспешил заверить ее Гаэль.