– А это мысль, как бы абсурдно не звучало, – приободрился я. – Она хотела сердце в подарок. И я ей его подарю. Сделаю сам и подарю. Думаю, Ане понравится. По крайней мере, хоть смогу у нее прощения попросить. А потом начну все с начала. Буду ее добиваться, докажу, что я не такой уж и подлец, каким предстал перед ней.
– Ну вот, другое дело! – дядя Саша похлопал меня по плечу. – Дерзай. А я постараюсь тоже перед Аней за тебя словечко замолвить.
– Не надо, – попросил я. – Только хуже будет.
– Не боись, я аккуратно. Во мне умер дипломат, точно тебе говорю. Поверь, все наладится. Нравишься ты ей, это даже я заметил. Помучает, и простит. У женщин всегда так. А Аня добрая.
Я просидел у дяди Саши допоздна. Пили ром, говорили за жизнь. У дяди Саши проблемы с работой – поменяли график дежурств в порту. Теперь все неудобно, но что делать? Или терпеть, или искать новую работу. Предложил ему подобрать подходящую должность в клубе. С достойной зарплатой. Но он отказался:
– Я же моряк, хоть и отставной. Мне без моря никак. Так уж хоть в порту поработать, все лучше.
После пятой или шестой рюмки рома сосед признался, что Валя ему очень нравится, и Олежка как родной. Своих детей у дяди Саши нет, он давно овдовел. Дядя Саша привязался к мальчишке, и уроки помогает делать, и за город все вместе отдыхать ездят. Парню в этом возрасте нужен отец, или тот, кто может его заменить, надежный старший товарищ. Поэтому и съезжать из коммуналки дядя Саша не хочет. Боится потерять связь с Валей и Олежкой.
А Вале он о своих чувствах ничего не говорит из-за большой разницы в возрасте. Зачем ей, полной жизни, вдовый отставной моряк не первой молодости? Я посоветовал ему все-таки поговорить с ней. Мне кажется, Валя ему тоже симпатизирует. Тут, по крайней мере никто никому не врал, как я Ане. Можно просто пообщаться по душам и рассказать все как есть. А уж Валя пусть сама решает, хочет она замуж за Сашу, или нет.
На ночь я остался в коммуналке. Похоже, это моя последняя ночь здесь. Утром на кухне столкнулся с Аней, хотя к этому не стремился. Я и хотел ее видеть, и боялся попадаться ей на глаза. Было перед ней стыдно.
Аня на меня не смотрела. Лицо бледное, глаза опухшие, вид поникший. И это все из-за меня. Снова почувствовал себя негодяем. Осторожно подошел к ней. Она отшатнулась, как от чумного. Но глаз на меня не подняла, смотрела в пол.
– Аня, прости… – тихо попросил я.
Она ничего не ответила, только еще ниже опустила голову, резко развернулась и почти выбежала из кухни.
* * *
Давно не разговаривал с отцом по душам. И давно он так на меня не орал. Но было за что. Я рассказал ему все, как есть. Про пари, про Аню, и про то, что я ее люблю. Зачем скрывать очевидное?