Когда Аня разобьет мое керамическое сердце? Может, никогда. Возможно, она уже о нем забыла, а потом задвинет в дальний угол, или засунет в чулан на кухне. Лишь бы целиком не выкинула. Но отставной моряк за этим следит. Вроде, стоит до сих пор на окне. И дядя Саша периодически восхищается моей работой.
Для того чтобы сделать сердце, я почти неделю ходил вечерами на мастер-класс при керамической мастерской. Сколько глины я перепортил! Не получалось обжечь то, что я лепил. Ну, никак не получалось.
Два мастера от меня отказались. Признались, что таких косоруких учеников еще не встречали. Вынесли вердикт, что я полная бездарность и посоветовали вырезать свой шедевр из дерева. Но мне нужна была пустота внутри, чтобы сердце стучало, как живое.
Уговорил самого терпеливого гончара помочь мне осуществить задуманное. Обещал ему золотые горы, лишь бы помог. Он опрометчиво согласился.
Через несколько дней наставник смотрел на меня зверем. Видимо, я абсолютно бездарен как скульптор. Мастер предложил мне по сходной цене слепить сердце самому, но я отказался. Оно должно быть сделано моим руками. Я вложу в него тепло своих ладоней и бесконечную любовь.
Наконец, с сотой попытки то, что я сваял, отправилось в печь. Гончар скривился в недовольной гримасе и пообещал, что это убожество в очередной раз развалится. Но он ошибся.
Правда, красивое и ровное сердце потеряло форму, осело и приплюснулось. Но надпись осталась четкой и разборчивой. И мне удалось поместить внутрь то, что я планировал. Теперь сердце стучало. Замазал сверху отверстие, посмотрел отстраненным взглядом на свое творение и ужаснулся.
– Переделывать не будем, – категорически заявил гончар. – Вполне креативно. Даже, я бы сказал, современно. С шармом.
Он нагло врал, глядя мне в глаза. Очевидно, я ему уже изрядно надоел, и он мечтал от меня избавиться. Но клиент всегда прав. Это золотое правило любого художника, работающего на заказ. Поэтому мастер с надеждой смотрел на меня, пламенно мечтая, чтобы я навсегда убрался из его жизни вместе со своим нетленным творением.
Конечно, не о такой скульптуре я мечтал. Но переделывать ее уже не было смысла. Время неумолимо бежало, и это играло не в мою пользу.
В магазине подарков выбрал крафтовую бумагу.
– Натуральная рисовая, – заверила меня продавщица.
Она с удивлением посмотрела на то, что ей предстояло упаковать. Но без лишних вопросов завернула мое творение, предварительно щедро насыпав в бумагу розовых лепестков с нежным ароматом.
– Атласную ленту? – вопросила она. – Или желаете шелковые цветы?