– Может, ты и прав. Но я не буду себе забивать этим голову. У меня масса других, более важных проблем.
– Думаю, со временем ты поймешь, что не права. Роскошная и праздная жизнь влечет к себе всех. Когда войдешь во вкус, тоже не будешь исключением, уверен.
– Богдан, о чем ты? – усмехнулась я, отхлебнув шампанского.
– Я с удовольствием буду водить тебя сюда хоть каждый день. И не только сюда. Хочу переубедить тебя и приобщить к светской жизни.
Я насторожилась и напряглась. С чего Богдану приобщать меня к подобным вещам? Плата за них может меня не устроить.
– Не надо меня переубеждать, не трать на это время. Вчера я уже попробовала светской жизни, хватит.
– То, что ты видела вчера, была всего лишь жалкая игра в богему. А я покажу тебе настоящую светскую жизнь – блестящую и роскошную, – голос Богдана звучал вкрадчиво. – Полную удовольствий, наслаждений и красоты. Красоты во всем. Ты же художница, тебе это будет интересно.
Он взял меня за руку, интимно скользнул пальцами по запястью. Мне стало холодно и неуютно. Я осторожно освободила руку.
– Нет, Богдан, мне это не интересно.
– Чтобы понять интересно это или нет, надо как минимум попробовать, – продолжал искушать Богдан.
– Как наркотик? – усмехнулась я. – Попробуй, а потом реши, надо тебе это или нет? Хочешь подсадить меня на это? И что взамен?
Я поднялась из-за стола, но Богдан усадил меня на место.
– Подожди. Ты все не так поняла. Всем девушкам нравятся клубы, вечеринки, брендовые вещи, дорогие украшения и путешествия в экзотические страны.
– Я не все, – отрезала в ответ.
– Я уже понял… – сердито буркнул Богдан.
* * *
Вечером стол на кухне был накрыт ничуть не хуже, чем в ресторане «Русский ампир». Правда, вместо «Вдовы Клико» мы пили сок и вино из ближайшего магазина, вместо тарталеток с черной икрой была икра кабачковая на черном хлебе, жаркое из косули заменила тушеная курица (готовить я умею и люблю, когда есть из чего). Бисквитный торт с яркими розами таял во рту не хуже пирожного «Рокки роуд», которое так нахваливал Богдан.
Мы пили вино. Валя наслаждалась виноградом без косточек и игриво поглядывала на дядю Сашу. Олежка налегал на шоколадные конфеты. Отставной моряк восхищался ветчиной. Макс скромничал, и я с трудом уговорила его перестать стесняться и поесть.
У него очевидно, проблемы с работой. Макс не жалуется, но денег на жизнь ему однозначно не хватает. Да и тратит он их как-то очень неразумно. Интересно, он так постоянно живет? Или у него просто неудачное стечение обстоятельств?
Предложу Максу позировать для картины, которую я так спонтанно начала писать. Это все равно его портрет, правда, в неожиданном образе. Деньги на натурщика у меня теперь есть. И Макс немного подработает. Главное, не показывать ему пока что получается.