Потратив на вязание всего три дня, Селена уже примеряла новую кофточку, стоя перед зеркалом в прихожей. Ее труды увенчались успехом, кофточка удалась на славу. Она была ажурной и подчеркивала изящную талию хозяйки. Любуясь на свое произведение, Селена поворачивалась то так, то эдак, когда вдруг раздался длинный телефонный звонок. Сняв трубку, она услышала знакомый голос, это был Мишка.
— Привет! К тебе можно зайти? Я от тетки, она живет, оказывается, недалеко от тебя. У меня сегодня выходной, я же уже работаю недели три. Ты как, занята или нет?
— Ой, Мишка! Привет! Конечно, заходи, адрес помнишь?
— Да у меня записан, и твой, и Веркин. Я тогда скоро. Жди, хорошо?
— Да, приходи, я жду.
Селена положила трубку и посмотрела в кухонное окно, которое было видно из прихожей. Погода была чудесная, ни облачка в небе.
— Бабушка, к нам сейчас Мишка зайдет, — крикнула она в кухню, где бабуля готовила клецки.
— Да ну? А он разве в городе?
— Он у тетки сейчас живет, уже работу нашел, — ответила Селена, заправляя волосы в заколку так, что на голове у нее образовался закрученный в одну большую корзинку хвостик с торчащим хохолком.
Бабушка, вытерев руки о фартук, прошла в прихожую.
— Ну, ты уже прихорашиваешься, я смотрю. Так он что же, в городе остается?
— Не знаю, ба. Наверно, раз уже работает.
— Ты с ним особенно не гуляй, не кавалер он тебе.
— Это почему, бабушка? — смеясь, спросила Селена.
— Да не твоего он покроя, как ни крути.
Селена, все еще смеясь, поцеловала бабушку и поспешила в комнату прибраться к приходу гостя. Не прошло и получаса, как Мишка, запыхавшийся, счастливый, уже стоял у нее на пороге, держа в руках небольшой букет свежих цветов.
— Вот, нарвал по дороге, — протянул он их ей.
— Спасибо, проходи в комнату, я сейчас.
Селена взяла цветы и направилась в кухню, чтобы налить воды в бутылку.
— Здравствуй, Мишенька, как дела, что нового? — спросила, выходя в коридор, бабушка.
— Здрасте, баба Миля. Работаю вот, уже третью неделю. Устроился в мастерскую по ремонту машин.
— Молодец, а как жизнь в городе?
— Нормально, уже привык.
— Ну, иди, присядь. Ужинать с нами будешь?
— Нет, спасибо, я уже поел.
Он прошел в комнату и, присев на диван, взял в руки журнал, что лежал на столе. Селена поставила цветы на стол и встала у окна. В свете вечернего солнца ее волосы казались золотистыми, а кофточка оттеняла их и загоревшие руки и шею так, что сочетание это было матово-коричневым с примесью чего-то воздушного, нежно-бежевого. Весь облик Селены был наполнен какой-то аурой невысказанности, притягивающей чистоты и нежности. Мишка, забыв про журнал, смотрел на нее, не зная, что сказать.