Он вышел в коридор. Справа были еще две комнаты, затем уборная и лестница на второй этаж. Слева — выход на кухню, мимо неё — веранда с панорамным видом на двор, забор и гараж.
На втором этаже Пашка не был. Запретная зона для гостей. Жизнь Наты и Дениса без прикрас. Туда он и направился, мусоля сигарету губами, смакуя прилипшие к языку и нёбу кусочки влажного, набухшего табака. Наверху обнаружил три двери. За первой оказалась еще одна просторная уборная. Автоматически загорелась тусклая белая лампочка над зеркалом у раковины. Из зеркала на Пашку хмуро посмотрел небритый щекастый мужичок с сигаретой. В уборной чем-то приятно пахло. На тумбочке у ванны лежал блестящий номер «Cosmopolitan».
За второй дверью была спальная комната. Большую часть комнаты занимала широкая кровать. Типичный траходром. Тут легко уместилось бы трое, а то и четверо человек.
Каково это, интересно, спать в одиночестве на такой кровати? Перекатываться с одного края на другой, но не находить любимого человека? А еще думать о том, что этот самый любимый долгое время находился в объятиях другой, не такой хорошенькой и богатой… О, как, наверное, Ната злится.
Пашка почувствовал лёгкое чувство стыда, разглядывая комнату. Как будто измазался в чём-то, вступил в собачье дерьмо и теперь ходит, оставляя за собой шлейф навязчивой неистребимой вони. Ната вернётся домой и почувствует эту вонь. Вычислит. И отомстит. Как мстит сейчас Лере.
Надо убираться отсюда. И зачем вообще полез? Для каких целей?
Однако, Пашка вышел в коридор, толкнул плечом третью дверь. Раз уж он в доме, то почему бы и нет?.. Заглянул внутрь. Вспыхнула маленькая бледная лампочка, среагировавшая на движение. А вместе с ней свет брызнул из зеркал, развешанных на стенах, бросился в глаза Пашке, на секунду ослепив. Сигаретка выскользнула изо рта. Забыв о ней, Пашка шагнул внутрь. Он осматривался.
Вика заехала в семь вечера на такси. Сестрица была навеселе — похоже она так и не перестала пить после завтрака.
— Надо попудрить носик! — бормотала Вика на заднем сиденье, а сама доставала из сумки крохотную серебристую флягу, отвинчивала крышечку и присасывалась к горлышку, как заправский вампир. — Будешь?
Из горлышка пахло чем-то острым с пряностями. Запах дорогих алкогольных напитков.
— Я до клуба подожду.
После утреннего вина у неё какое-то время кружилась голова. Не очень-то хотелось повторять. Лера рассчитывала, что в суете клуба никто не обратит внимания на то, что она пьет минералку, ну или «колу» на худой конец.
Домчались быстро, без пробок — и уже на парковке перед двухэтажных зданием из темного стекла на Леру выплеснулись давно забытые, покрытые пылью, где-то много лет прятавшиеся ощущения.