— Поторопись, — выдохнула она.
Тин рассмеялся.
— Ты обещала мне медленно.
— Я покрываюсь инеем, — ответила Дороти.
Тин лёг на неё, опираясь на локти. Он нежно поцеловал, встретившись с её языком в медленном танце. Он улыбнулся в её губы, прежде чем отстраниться и смахнуть локон с её лба. Тин изучал её идеальные черты лица, и не смог не сказать:
— Ты прекрасна.
Дороти обвила ногами его талию и притянула ближе.
— Ты тоже.
— Я никогда не делал этого раньше, — признался он, и Дороти подняла бровь. — Трахать — да, но не… Не это.
— Как и я, — она приподнялась на локтях и прижалась лбом к его лбу. — Я думаю, нам стоит попробовать. Прямо сейчас.
— Какая нетерпеливая, — пробормотал он. Но и он тоже не мог больше ждать.
Их губы снова столкнулись, его член нетерпеливо поддрагивал у её входа. Тин проложил дорожку жадных поцелуй вниз по её шее, а когда вернулся к её губам — вошёл в неё одним толчком.
Дороти застонала, обвивая руками его шею и зарываясь пальцами в волосы. Движения Тина были неторопливыми. Беря её медленно и неторопливо, он ощущал каждое её прикосновение, слышал каждый её стон и видел, как она прекрасна, когда на её лице страсть. Они изучали друг друга несколько часов, меняя позы и находя то, что нравится другому. Это была долгая и изысканная пытка Тина, пока он сдерживался, чтобы доставить Дороти удовольствие. Когда она последний раз выкрикнула его имя, кончая и вздрагивая всем телом, Тин взорвался в ней с громким стоном.
Тин положил голову на плечо Дороти, пытаясь отдышаться.
— Я не знал, что так может быть.
Дороти удовлетворённо хмыкнула, не в силах говорить.
— Я хочу повторить это, — сказал Тин, и когда услышал удивлённый писк, поспешно добавил: — Позже.
— Сначала сон? — спросила Дороти.
— Сначала еда, потом сон, — Тин поцеловал её во влажное плечо. — А затем ещё раз. А потом ещё, но в ванной.
Она рассмеялась и нежно провела по его спине кончиками пальцев. Тин скатился в сторону, и Дороти уютно устроилась у него на плече.
— Сначала сон.
Тин прижал её тело ближе и накрыл их одеялом. Если она хочет спать — пожалуйста. Он даст ей весь мир, если она попросит, но он знал, что она никогда этого не сделает. У его Дороти слишком доброе сердце. Она гораздо лучше его. Её не волновало, что в его жизни и на его сердце слишком много чёрных пятен, ей было достаточно, что оно билось.
Он крепче сжал Дороти и набрал в лёгкие побольше воздуха.
— Мне кажется, я люблю тебя, Дороти Гейл, — Возможно, было слишком рано об этом говорить, но чувствовал это всем сердцем.
Она поцеловала его в губы, а затем прошептала на ухо: