— Она смертная, они все слишком глупы, — проворчал Тин. Им нужно прибавить шагу. Прочесывание леса сейчас было бессмысленным. — Давай, будем держаться дороги, наткнемся на город, и сможешь расспросить о ней.
Кроу схватил его за локоть и прошипел:
— Дороти не смертная.
Тин вырвался и рассмеялся.
— Я вижу, что в тебе осталось мало здравого смысла. Но, в любом случае, повезло, что тебе удалось сохранять эти капли так долго.
— Она не смертная. И с моим мышлением все нормально, я потратил много времени, чтобы восстановить его. Ты потратил время на то, чтобы ожесточить свое сердце, так же как и Лион похоронил свою уверенность и храбрость.
Слова Кроу больно ударили. Его сердце зачерствело, потому что в мире не осталось ничего, что стоило любви. В первый раз стучащее в груди сердце не принесло ему ничего хорошего. А сейчас… Сейчас он сам все испортил.
Но, что если Кроу прав? Проблема не в проклятье, а в нем самом. Вполне логично, что его сердце снова ожило, ведь впервые за столько времени кто-то заботился о нем. Дороти считала его хорошим и достойным. Она не боялась. Она прикасалась к нему без колебаний. Её не пугал его шрам.
Тин слышал, что любовь сродни магии, возможно, любовь Дороти разбила каменные стены вокруг его сердца. У него перехватило дыхание. Любовь? О чем он только думал? С чего он решил, что Дороти любит его? Она не могла. Разве он достоин любви? Возможно, это только любовь двух друзей? Но ведь дружба может перерасти в нечто иное?
— К черту сердце. Кому оно вообще нужно? — прорычал Тин.
— Ты как никто другой должен ценить бьющееся в груди сердце, Тин, — Кроу пренебрежительно махнул рукой. — Но ты прав. К черту его. Я вижу, что ты беспокоишься о моей дочери, но она заслуживает лучшего, чем ты.
Тин застыл. Его дочь? Но это не возможно, она родилась в человеческом мире с семьёй и большой крысой в роли питомца. Кроу не мог открыть портал и посетить Канзас. Может быть, у него на самом деле, нет разума? Но раньше он никогда не бредил, хотя и Тин не был раньше убийцей.
— Ладно, — медленно сказал Тин. Сейчас он подыграет, но когда они найдут Дороти, он уведёт её подальше от этого сумасшедшего. — Дороти наполовину фейри. Хорошо. Понял. Можем идти дальше?
— Она не на половину фейри, она фейри, — сказал Кроу, проходя мимо Тина.
Нет, они не закончили. Тин шёл за ним по пятам. Дороти не похожа на фейри. Ушки у неё были круглые, скулы низкие, хотя это могло быть унаследовано от матери. Но даже если все это правда — в чем он сомневался, — то как Дороти оказалась в Канзасе? И почему? Кроу был тем, кто обожал детей. Он был терпелив и добр. Он защищал. Он не мог отдать свою дочь, тем более смертным.