— Ты сможешь добавить, если я что-нибудь пропущу.
Она подымает подбородок, затем кивает, ожидая когда он начнет.
Гален поворачивается к Эмме.
— Помнишь, я говорил тебе, что Гром должен был связаться с Налией, но та погибла?
Эмма кивает.
— Из-за взрыва мины.
— Верно. Предполагалось, что они заключат брак друг с другом, так как они первенцы каждого дома в третьем поколении. Во всяком случае, они обязаны увековечить Дары Генералов — вот основная причина, почему они должны были сочетаться браком. Приложить все силы, чтобы Дары…
— Я в курсе, что значит «увековечить», — перебивает она. — Продолжай.
Засунув руки в карманы, Гален сдерживается, чтобы не не прикоснуться к ней.
— Я говорил тебе, что после смерти Налии, король Антонис отказался произвести на свет других наследников. Без наследницы, способной вступить в брак с Громом, Дары могут исчезнуть. По крайней мере, так говорится в законе. Когда доктор Миллиган рассказал мне о тебе, и после встречи с тобой, я понял, что ты скорее всего прямой потомок Посейдона. Поэтому я…
Она вскидывает руку.
— Стоп. Как ты говорил, я уже знаю чем заканчивается история, неправда ли? — она даже не пытается вытереть слезы, которые бегут ручьем по ее лицу. Вместо этого, она смеется и ее пронзительный смех полон яда. — Я знала, — шепчет она. — Где-то глубоко внутри, я знала что у тебя есть скрытые мотивы. Что ты не пытаешься помочь мне по доброте душевной. Господи, я и в правду купилась на это, не так ли? Нет, хуже — я влюбилась в тебя. Урок усвоен, верно?
— Эмма, подожди, — он тянется к ней, но она отступает.
— Нет. Не трогай меня. Больше никогда ко мне не прикасайся.
Она продолжает пятиться назад, словно он собирается на нее накинуться или еще что похуже. У него внутри все скручивает.
Гален с Рейной наблюдают, как Эмма исчезает между песчаных дюн перед ее домом, делая семимильные шаги, словно куда-то опаздывая.
— Ты сделал ей больно, — спокойно говорит Рейна.
— Ты не сильно помогала.
— Я ничего плохо не сделала.
Он вздыхает.
— Я знаю.
— Мне нравится Эмма.
— Мне тоже.
— Лжец. Ты любишь ее. Этот поцелуй был настоящим.
— Да, он был настоящим.
— Я так и знала. Что ты собираешься делать?
— Я не знаю, — говорит он, наблюдая, как загорается свет в комнате Эммы на третьем этаже. Он потирает затылок. — Я рад, что теперь она знает. Мне не нравилось скрывать это. Но она не пошла бы на контакт, расскажи я ей всю правду.
Рейна фыркает.
— Ты думаешь?
Она заправляет волосы за ухо.
— Конечно, все закончилось намнооого лучше, оттого, что ты скрыл это.
— Что ты здесь вообще делаешь?