— Да какой Ландерс, какая полиция? — Дина уже не в шутку нервничает. — У них там ордеры-хренордеры, бюрократия, Европол! Даже если он нам и поверит, то пока провозится со всеми процедурами, Лоренц уже десять раз слинять успеет! Надо действовать сейчас!
Кажется, группа товарищей разбилась на два противодействующих лагеря: девочки за вторженческую самодеятельность, мальчики — против. Алекс уже собрался было поднять на чересчур проактивных девчонок голос, как пропитанный солнцем холодный воздух задребезжал неким тихим, но противоестественным и чужеродным для окружающего их мирного великолепия звуком.
— Похоже на сирены… Скорая, пожарная? — Дина в момент поутихла и теперь в задумчивости оглядывается по сторонам. — Надеюсь, это не сюда?
— А куда ещё — на километры вокруг ни одного населённого пункта, — подмечает очевидное Маруся.
— Всё ясно, — отзывается уже по-настоящему испуганный Олег. — Лоренц увидел меня в камеру и полицаев вызвал — пора валить!
* * *
Вот он и настал, мой день! Моё Рождество! Какое красивое платье подарил мне Кристиан, и даже туфли к нему! Как он меня балует! А вот косметику не любит… Он уже ждёт, мне пора. Праздничный обед! Доктор сказал, что обычно люди на Рождество всю ночь не спят, но у меня так не получится — лекарства и режим — поэтому мы начнём отмечать уже сейчас, а ночью я буду спать. Мы, мы будем спать!
Натягиваю алое платье с узким топом и пышной юбкой до колен — это нелегко! В последнее время руки совсем перестали меня слушаться. Из последних силёнок дёргаю юбку вниз — и вот, платье на мне. Но как же быть с пуговками, что на груди? Пальцы мелко дрожат, и для того, чтобы зацепить хотя бы одну за петельку, требуется несколько кропотливых попыток. Но Кристиана на помощь я не позову — пускай увидит меня уже готовой, пусть гордится мной! Да, раньше я была чуть… больше. Даже вещи, которые он покупал для меня несколько дней назад — не знаю, сколько именно — сейчас на мне висят. А совсем недавно были в пору. Совсем недавно. Чёртова болезнь. Но он меня вылечит, мой доктор, я верю!
Наконец, покончив с платьем, надеваю туфли на невысоком каблучке. Неудобно, зато как красиво! Мелкими шажками крадусь к двери. Он больше не запирает меня в комнате — дверь прикрыта, но я в любой момент могу выйти. Только когда он дома, конечно. Неужели сегодня он будет спать со мной? Все мысли крутятся вокруг этого события. Я так давно его жду!
В гостиной сумрачно, но ярко — огромная нарядная ёлка переливается разноцветными огоньками в самом центре. Мы наряжали её вместе: Кристиан накупил несколько огромных коробок с игрушками, мишурой, шарами и гирляндами. Было так весело! Он подавал мне их по одной, а я цепляла их на ветви настоящей ароматной ёлки. Интересно, я когда-нибудь наряжала ёлку раньше? Любила ли я всё это? Скорее всего, нет. Кристиан говорит, что родители меня бросили, значит у меня не было любящей семьи, уютного дома. Зато теперь есть. Мы — настоящая семья. Мы самые счастливые! Окна в комнате завешаны плотными светонепроницаемыми шторами. Кристиан не разрешает мне подходить к ним — говорит, я могу пораниться об оконные стёкла. Застываю на месте, пригвоздив взгляд к этим тёмным шторам. Со мной такое случается — будто в ступор впадаю, и не понимаю, где я, кто я, даже пошевелиться не могу. Но потом всё проходит. Правда, иногда я падаю в обмороки, но это не страшно. Мой доктор всегда меня находит, относит в кровать и обрабатывает ушибленные коленки охлаждающей мазью. Воспоминания о его прикосновениях сбрасывают оковы внезапно нахлынувшего паралича, и тут же, как в награду, чувствую тёплые, родные, любимые ладони на своей талии.