Светлана крикнула в сторону кухни:
– Девочки, давайте уже садиться, старый год проводим!
Входная дверь прошелестела, на пороге появились Данил с Мариной. Парень был изрядно навеселе.
– Ой, вы где были-то? – Римма всплеснула руками. – Мы уж решили, что в город вернулись…
– Да вернешься с ним. Завис у Панкратова.
– У Сереги?
– Тот в стельку, этого едва до машины доволокла, подарочек новогодний… Пойду, уложу его. Макс, помоги, пожалуйста!
Макс отложил распечатки, сунул блокнот и ручку в задний карман джинсов. Подхватил икающего родственника, пока Марна стягивала с него обувь.
– Зачем ты привезла меня в эту клоак-ку, – икал Данил, оглядывая родственников мутным взором.
– Давай, давай, шевели булками, – ворчал Макс. – Клоака хочет слиться с тазиком с оливье…
– Ой, Макс. И ты тут! – Дарил попытался сфокусироваться на нем. – Вот кого рад видеть, так это тебя. Хоть ты и мент. – Он позволил довести себя до лестницы. – Скажи, а ты каждого из нас подозреваешь, что деньги в Светланы сперли? Каж-ждого?
Макс покосился на внезапно притихшую родню.
– Проспись, потом поговорим.
– Каж-ждого подозреваешь. Каж-ждого. Сволочь ментовская.
Макс припер его к стене, встряхнул:
– Я тебя сейчас тут брошу и буду с удовольствием наблюдать, как твоя задница считает ступени, – проговорил отчетливо, но беззлобно.
Марина взмолилась:
– Макс, пожалуйста, давай его уже положим. Сил нет.
– Да пошли уже, – капитан взвалил родственника на плечо и потянул наверх.
Данил не сопротивлялся, позволил себя уложить в постель. Похлопав его по плечу, Макс вышел из комнаты, направился обратно. Еще на лестнице он почувствовал напряженное молчание в гостиной. Стоило ему появиться в проеме, как отец вскинул голову:
– Что ты там подозреваешь, а? – грозно поинтересовался.
Макс нахмурился, покосился на Карину, та виновато отвела взгляд, пожала плечами:
– Я рассказала, что дело передают в местный отдел после праздников.
Александров вернулся к столу, опустился на свое место, рядом с Аделией:
– Вот вообще не хочу работу обсуждать сейчас, за час до нового года.
– Нет, – отец, кажется, наоборот, был настроен решительно разбираться прямо сейчас, – нет, сын. Я не хочу входить в новый год с таким настроением. Я знаю, что я никогда ни копейки ни у кого не взял. А тут, получается, родной сын подозревает меня в такой пакости!
– Как не стыдно тебе, Макс, – присоединилась Римма Аркадьевна. – Я понимаю, что твои коллеги готовы спихнуть вину на того, кто не способен защититься. Уверена, что и остальные кражи спишут на какую-нибудь пенсионерку. Но ты-то! Как ты мог!