Макс посмотрел на нее, недобро окинул взглядом родственников.
– Как мог, говоришь?.. Значит, пытаться найти вора – постыдное и неприглядное дело? А украсть у кого-то из близких – нормально. Вытащить у матери сотку, а потом списать, что та потеряла в автобусе, – он посмотрел на Карину, – это детские шалости, да. А перевести на свой счет сто-двести тысяч – это, конечно, совсем другое.
– Макс, но ведь другое же! – Взмолилась Светлана.
Макс покачал головой:
– Нет. Так же как маленькая ложь приводит к большой лжи, маленькая кража ведет к большому воровству. И я совершенно точно знаю, что это сделали свои. – Он взял в руки распечатки и потряс ими: – Вот здесь все записано. Здесь все доказательства.
– Вот те раз… – Вадька и Артем переглянулись.
– Не может быть, – прошептала Римма Аркадьевна.
– Может, мама, как видишь может.
Светлана опустила голову на руки, устало выдохнула:
– Господи. Лучше бы я вообще не откладывала эти деньги. От греха подальше!
Римма обняла ее:
– Ты себя-то зачем винишь? Я уверена, Макс ошибся. Никто не мог. Я во всяком случае скажу за себя – я не брала! Я даже не знаю, как это можно сделать. Я онлайн банкингом-то не умею пользоваться!
– Я тоже не брал, Свет. Меня в этом списке, – отец кивнул на стопку распечаток Макса, – точно нет.
Родственники один за другим признались, что непричастны к краже. Александров прищурился, посмотрел на мать:
– Вот видишь, никто не брал. А деньги все-таки исчезли. А ты говоришь…
Он порывисто встал, направился из гостиной на второй этаж, не оборачиваясь.
Остановился уже в своей комнате, пересек ее и сел на кровать, уставился в окно: метель, наконец, утихла, морозный узор на стекле подсвечивался уличным фонарем. Скрипнула дверь – в спальню зашла Аделия. Притворила за собой.
– Что там они? – спросил, не оглядываясь.
– Спорят. Пьют валерьянку… Мне жаль, что так получилось. – Она подошла и положила руку на его плечо. Макс запрокинул голов, посмотрел лукаво. Догадка полоснула по венам: – Ты специально!
Макс тихо рассмеялся:
– Если мы завтра собираемся уезжать, то всего одна ночь, чтобы добраться до истины.
– Но это новогодняя ночь. Зачем ты им испортил праздник!
– Испортил праздник не я, а тот, кто спер деньги… И отец прав – новый год со лжи начинать нехорошо. Пусть все вскроется.
Аделия устало опустилась на кресло, покачала головой:
– Ты ненормальный, точно… – С сомнением смотрела на него, изучая непримиримо сомкнутые губы, обострившиеся скулы, вглядывалась в упрямый прищур – все с одним только вопросом: нужно ли это ей. Эта его непримиримость и желание докопаться до правды, эта его рискованность и неожиданная жесткость. Хочет ли она быть рядом с ним. Она примеряла на себя и свою устоявшуюся жизнь переживания за него, грубоватый юмор, постоянные провокации, и не могла понять – видит она его рядом с собой или нет.