Римма Аркадьевна разглядывала гостью с враждебной опаской, молчала, притаившись за плечом сестры. Та махнула рукой одобрительно:
– Верно. Только не задерживайтесь, ужин стынет! – крикнула вдогонку: – Комната твоя конце коридора, как обычно!
Макс, не дожидаясь новых вопросов и возражений, подтолкнул Аделию к узкой винтовой лестнице на второй этаж:
– Иди вперед, я за тобой.
Девушка хотела возразить, что не хочет, чтобы он наблюдал за ее задом, что пойдет следом, что надо посмотреть, как разместились близнецы, но встретилась со взглядом Риммы Аркадьевны и рванула наверх.
⁂
Она так торопилась, что несколько раз едва не растянулась на отполированных до блеска ступенях, хорошо, что успевала схватиться за поручень. Макс неторопливо следовал за ней, улыбался по-прежнему непринужденно.
– Налево и до конца коридора, – подсказал, когда девушка миновала верхнюю ступеньку. – Дверь справа.
Аделия поторопилась туда и перевела дух, только оказавшись внутри.
– Она меня узнала! – приглушенно крикнула.
Макс зашел следом притворил дверь. Пройдя к кровати, поставил сумки на покрывало.
– Кто? Мать? – Он невесело усмехнулся. – Это вряд ли. Просто есть большая разница между «хотеть познакомится с невестой сына» и «увидеть соперницу воочию»…
– Соперницу? Ты в своем уме?!
Макс присел на угол кровати, потянул за край свитера и снял его через голову, бросил тут же, поверх своей сумки. Оправил задравшуюся футболку.
– Материнская ревность – она такая. Дети выросли. Муж есть, но футбол смотрит. Быт устоялся, пенсия небольшая. Из интересов – дача, огород. Все энергия сосредотачивается на детях. Тогда появляется ревнивая мать. Ей просто применить свою энергию больше некуда. Моей матери некуда. И я не могу это не понимать. Поэтому любая женщина, которая появляется в моей жизни – клофелинщица или проститутка. Любой от меня нужно только одно.
– Что? Неужели ЭТО? – Аделия округлила глаза.
Макс усмехнулся и сделал вид, что оценил шутку:
– Московская прописка и квартира. А ты о чем?
– У меня есть и то, и другое, – на всякий случай отметила девушка.
– Ну вот пойди и ей об этом расскажи. И сломаешь всю выстроенную схему, – он посмотрел снизу вверх, словно прикидывая, стоит ли ей говорить то, что пришло на ум. Решил – почему бы и нет: – Кстати в твоем случае скорее всего основная претензия будет по линии Василисы и Артема. Пристроить безотцовщину.
Аделии стало неприятно. Будто рукой залезла в банку с червями – на всю жизнь запомнила свою единственную поездку с отцом на рыбалку. Поежилась и скрестила руки на груди.
– Почему ты не скажешь, что это не мои дети?