Макс выразительно изогнул бровь, многозначительно цокнул языком. Добавил скорости – они, наконец, выехали за пределы поселка на недавно расчищенную грейдером дорогу. Аделия устроилась удобнее:
– Слушай, а у вас все родственники благополучные? – вчерашний расклад на семью капитана Александрова не давал покоя, он снился ей. И в том сне карты говорили все громче. Аделия уже вполне отчетливо слышала два слова: обман и смерть.
– Это в каком смысле? Ты про пьяниц-алкоголиков-наркоманов-тунеядцев? Так ты вроде всех видела. – Он пожал плечами.
– Ну, возможно есть аборты или погибшие малолетние дети?
Макс молчал, смотрел на дорогу.
– Не нравится мне, когда говорят загадками, – пробормотал, наконец. – Но отвечу… Все-таки ты моя невеста.
– Не настоящая.
– Не настоящая… Но это не точно… Смотри. Ты всю родню видела. Скелетов в шкафу наверняка хватает у всех, но вот такое, – он сделал выразительное ударение на последнем слове, – нет, такое не утаишь. Я ничего подобное не слышал, во всяком случае. Хотя, безусловно, за дверью вполне приличного дома могут твориться такие мерзости, что не во всяком притоне обнаружишь… А почему тебя это интересует?
Он вывернул руль влево и перестроился в крайний ряд, обогнал белый минивэн.
Аделия посмотрела на дорогу, дождалась, когда Макс завершит обгон и снизит скорость.
– Ребенок, Макс. Сегодня ночью, когда закончился снег, я видела во дворе ребенка.
– Что за ребенок?
– Вот я тоже хочу это понять. Девочка. Лет шести или семи на вид.
– Она с кем-то была? К кому-то приходила?.. Я не очень понимаю пока.
– Нет. Ты не понял. – Аделия нервно размяла шею – сама чувствовала себя по-идиотски во время этого разговора. – Ты утром спросил, что я делаю у забора. Так вот я проверяла то, что увидела сегодня ночью, когда закончился снег.
– Девочку, я понял.
– Это была не настоящая девочка. От нее на снегу не осталось следов.
– Не понял. Снегом замело? Или я забросал, расчищая дорожки?
Девушка упрямо качала головой, смотрела с сочувствием.
– Призрак, Макс, это был призрак девочки. И мне не понятно, к кому он приходил, и связано ли это с кем-то из твоей семьи.
Через зеркало заднего вида Макс посмотрел на нее с сомнением.
– Ты это сейчас всерьез говоришь? – Он хмыкнул. На переносице пролегла вертикальная морщинка. – Ты меня пугаешь как неадекватная женщина.
– Что поделаешь, это моя работа… Професьон де фуа, как говорил незабвенный режиссер Якин.
Макс засмеялся. Но странный разговор засел под сердцем – ни тетка, ни кто бы то ни было еще из обитателей дома никогда не говорили о призраках, погибших родственниках и прочей мистической чехарде. Что могло измениться? И не может ли его новая знакомая таким образом добиваться чего-то важного? Чего? «Прибавки, например», – ответил на свой собственный вопрос. Или чтобы он от нее быстрее избавился. В пользу последней версии говорила и ее вчерашняя провокация в беседке.