Тяжелой кучей Лоренцо лежал на полу у моих ног, глядя в потолок, словно с небес собирались спуститься святые. Наверное, он не только страдал от боли, но и был потрясен до глубины души. Я отобрал у него самое дорогое. Однажды этот парень мог бы стать легендой фехтования и, может, даже превзойти Кеста, но тогда он бы превратился в чудовище. А останавливать чудовищ — это моя работа.
— Пошли отсюда, — сказал я Алине.
Новые плащеносцы стояли неподвижно, словно каменные статуи, но, как только мы двинулись к двери, они расступились. И только девушка Лоренцо, Этриша, подняла клинок и махнула рукой.
— Сразись со мной! — вскричала она.
Я взглянул на нее, уязвленную гордыней и раненную любовью.
— Нет.
— Ну же, трус! Думаешь, женщины не умеют драться? Проклятье! Дерись как с мужчиной!
— Хорошо, — ответил я.
Ударил по клинку, сместив его с прямой, а потом изо всех сил пнул сапогом ей между ног. Она рухнула рядом с Лоренцо, кривясь от боли. Прием злой и дешевый, но только не в этот день и не в этом проклятом городе. Здесь я и сам стал злой дешевкой.
— Кто-нибудь еще хочет? — спросил я толпу и повторил еще раз чуть громче: — Кто-нибудь еще хочет?
Мой напряженный голос едва не дрожал. Так обычно и бывает, когда я умираю от усталости после боя и хочу лишь одного — умыться и лечь в постель. Но в этот раз все было по-другому. Я находился в ярости даже больше, чем когда дрался с Лоренцо. Он подстрекатель, только и всего, а эти люди его поддерживали. Они не чудовища, а те, кто кормит чудовищ.
— Тогда снимите свои плащи, — приказал я.
Они смотрели на меня так, словно я говорил на чужом языке.
— Живо снимите плащи. И бросьте в огонь.
— Фалькио, не надо, — сказала Алина. — Нужно уходить.
Я пренебрег ее словами, шагнув к толпе.
— Если на вас еще будет плащ, когда я подойду, то я всажу вам клинок в брюхо, неважно, мужчина вы или женщина. Снимайте чертовы плащи и бросайте их в огонь!
Они послушались, все до одного. Этриша, все еще морщась от боли, с помощью другой девушки стащила плащ с Лоренцо. Тяжелые кожаные пыльники едва поместились в огромный камин, огонь даже грозил выплеснуться наружу. Боги, как же они воняли!
— Что… что же нам теперь делать? — испуганно спросил один юнец.
— Найдите себе какую-нибудь другую одежду.
Я взял Алину за руку, и мы вышли за дверь. Никто не попытался остановить нас.