Когда Шивалль насыпал в пистоль порох, девочка попыталась выхватить оружие из его рук.
— Алина, уйди! — крикнул я, размахивая остриями обеих рапир перед лицами противников, чтобы отвлечь их.
Алине удалось просыпать порох на землю, но Шивалль схватил девчонку за запястья, развернул и прижал к себе, зажав правой рукой шею.
— Шкурник! — крикнул он. — Бросай оружие, или я сломаю ей шею, как ветку.
Все застыли. Я даже не сомневался, что он так и поступит, но именно в такие моменты начинаешь все просчитывать. Только представьте: у Шивалля три охранника. Один со сломанным носом, из которого сочится кровь, двое других не слишком ловкие. Скажем, он сломает ей шею прямо сейчас, и что случится? Скорее всего, я брошусь на него и проткну его жирное брюхо, а меня убьет один из его парней. Для и меня и Шивалля конец плохой, для его людей — хороший. Слабое утешение, когда из тебя торчит клинок, но и Шивалля такая математика вряд ли устроит.
А теперь представим, что я достойно сложу оружие. Охранники убивают меня, Шивалль убивает девчонку, допивает вино и довольный идет домой. Такое решение Шивалля устраивает, а вот меня и Алину — нет. Значит, этот вариант нам тоже не подходит.
И что остается? Представим, что на какой-то миг время остановилось. Шивалль заполучил девчонку и чувствует себя гораздо лучше, чем прежде. Я (едва — едва) сдерживаю троих охранников. Еще никто не погиб, и все возможно. Как бы странно это ни звучало, но для всех это самый лучший вариант.
Но время, конечно, не остановишь, и что-то обязательно произойдет.
А дальше начинается расчет. Видите ли, хотя в наших общих интересах, чтобы ничего не произошло, положение Шивалля на самом деле не изменится от того, будут ли со мной драться трое охранников или только двое. То есть я хочу сказать, что даже если он со мной не согласится в этом вопросе, то на его стороне все равно численный перевес, да вдобавок и девчонка в руках. Так что если что-то и должно произойти, то смерть одного охранника в данной ситуации — с математической точки зрения — самый лучший вариант.
Именно поэтому левой рапирой я пронзил шею первого охранника. Рука Шивалля сжала горло ребенка еще сильнее.
— Ты убиваешь ее, шкурник, — сказал он.
— Извините, рефлекс сработал.
— Брось оружие, пес, — по крайней мере, девочка останется жива.
Как бы не так!
— Давай, убей ее, и я проткну твою харю еще до того, как твои неумехи успеют нанести мне удар.
Он замешкался.
— Похоже, мы в безвыходной ситуации, — пробормотал Шивалль.
Оба стражника держали клинки наготове, но ждали сигнала.