«Если мне и впрямь нравится эта одежда, почему бы не бросить бриться? Почему бы под эту куртку не купить желтую майку? И если уж действительно я без ума от этих накладных карманов на коленях, почему бы не примоститься на церковной паперти и не положить для сбора милостыни берет того же цвета, что и все одеяние? Очевидно, только на это оно и годится!»
Я поднял руку:
– Если верить Ксавье Бонна, лично я гожусь еще на кое-что другое.
Но Лоранс задумалась и не услышала меня сразу.
– А почему бы вам не одеваться прямо как эти троглодиты из варьете?.. – Тут она запнулась:
– Ксавье Бонна? А при чем тут Ксавье Бонна? Может быть, у него тот же портной?
У Лоранс была привычка, когда мы ссорились, обращаться ко мне на «вы»; я, естественно, тоже переходил на «вы», ну а в первоначальное состояние возвращался, уже когда она меняла гнев на милость и снова говорила мне «ты».
– Нет, – ответил я, – просто он мне сделал предложение, на которое вы, по-моему, уже согласились.
Лоранс резко наклонила голову, и ее смоляные пряди просвистели около лица, словно лассо амазонки, но чувствовала себя Лоранс в своей маленькой гостиной явно не так вольготно, как эти дикарки на своих просторах.
– О чем вы? Ах, да... Он спрашивал меня, не собираетесь ли вы вложить гонорар за свою песенку в его следующий фильм по «Мухам» Аристофана...
– "Осам"...
– Я и вправду сказала, – продолжала Лоранс, – что, по-моему, идея хорошая, но это зависит лишь от вас, деньги ваши, только ваши.
Она скользнула по мне полурассеянным, полунапряженным взглядом, за которым таилась неуверенность. И продолжила:
– До сегодняшнего дня я думала, что деньги у нас общие, как и все вообще... Простите мое легковерие. – И она изящно отвернулась.
– Ну что вы! – разволновался я. – Конечно! Вы же знаете, все ваше – мое... Нет, простите, наоборот... Честное слово, оговорился! Только, если все мое принадлежит вам (ну и наоборот), это еще не значит, что наше общее добро принадлежит также Ксавье или П. Ж. С.
– П. Ж. С.? Что это такое?
– Это Сардал, продюсер Ксавье. – И я засмеялся, вспомнив, с какой гримасой он слушал разглагольствования режиссера об Аристофане. – Бедняга, ему предстоит быть продюсером «Ос», черно-белого фильма, без звезд, натурные съемки, вероятно, в Центральном Массиве. Представляете себе?
Лоранс даже не улыбнулась.
– Да, представляю. Очень жаль, что вы не читали «Ос», потому что это прекрасное произведение!..
Между нами была негласная договоренность: считалось, что музыка в моей компетенции, а литература в ее. К несчастью, я был гораздо начитаннее (в лицее, казарме да и в доме на бульваре Распай времени для этого у меня было гораздо больше, чем у Лоранс). Пятнадцать лет я пичкал себя книгами, плохими и хорошими, и, надо сказать, переел. Во всяком случае, на наших обедах, домашних или званых, я нередко притворялся профаном, а Лоранс эрудитом. И теперь я готов был биться об заклад, что она буквально ничего не знала об Аристофане, я же начал припоминать кое-что о его эпохе, современниках и некоторых персонажах его пьес, даже тему «Ос» хоть и смутно, но припомнил. Я решил немного . позабавиться.