– Она к тебе привязана, – сказал он, – а это совсем другое дело.
– А помнишь... – Тут мне, кстати, припомнилось, как три года тому назад я получил приглашение работать в музыкальной газете и вынужден был отказаться. Состояния на этом поприще я бы себе, конечно, не сколотил, но на жизнь хватило бы; и что же, Лоранс сделала все, чтобы я не начал зарабатывать. Мне хотелось оживить память Кориолана.
– Ну и что она такое придумала? – спросил он, потягивая виски, готовый слушать все что угодно.
– Аппендицит! Аппендицит! Именно тогда, когда я уже совсем согласился, у нее начался приступ, да еще с перитонитом в придачу. Мне даже спать пришлось в клинике. Но как только на работу приняли другого – хоп! – выздоровела в мгновение ока.
Тогда я очень боялся, что Лоранс умрет. И я загодя страшно переживал саму возможность этого. Помню, как тяжело было от одной мысли о ее смерти, и все-таки... Тогда она не хотела, чтобы я работал; теперь мне пеняет, что я никуда не устроился... Ну что тут скажешь!
– А если все-таки где-нибудь устроится? – спросил я у честной компании.
Кориолан с отсутствующим видом тщательно рассматривал свои руки. Я потряс его за плечо:
– Ну так как?
– Знаешь, сейчас так много безработных, – пробурчал он. – Без протекции нет никаких шансов что-нибудь подыскать.
– Но попробовать все-таки можно!
Ничего неразумного в этом не было. Да и что бы могла возразить Лоранс, если бы утром я встал и отправился на целый день на службу? Правда, чем бы она занималась с утра до вечера без своей живой игрушки? С другой стороны, эта самая игрушка по имени Венсан всегда с таким трудом поднималась по утрам, и этой деталью пренебрегать не стоило.
– Послушай, – сказал Кориолан, – вернемся к плохой новости. Я сходил к Ни-гроша с контрактом импресарио, который ты мне составил. Он посмеялся мне в глаза. Двадцать пять процентов – это противозаконно. Кажется, так и в тюрьму можно загреметь. Теперь он наложил лапу на первую бумагу, и я не получу от него и десяти процентов. Заметь, что Ни-гроша поклялся все-таки не преследовать меня по суду.
– Пусть будет так. Кстати, знаешь, я сегодня врезал ему хорошенько!
При этих словах посетители, которые потихоньку расползлись по кафе, снова подтянулись к нам; и я им описал во всех деталях более-менее точно, как я врезал несчастному директору «Дельта Блюз», а закончил на сентиментальной ноте:
– Потом я отправился к Жанин, чтобы окончить день красиво!
Я совсем забыл, насколько увлекательна уличная жизнь Парижа. Семь лет я был лишен всего этого лишь потому, что Лоранс с трудом переносила, когда меня не было дома, потому что страшно скучала без своей большой игрушки. (С пьяну это выражение показалось мне смешным.) Зато от провала Кориолана моя свобода и богатство уже никак не зависели; в теперешнем положении что двадцать пять процентов от прибыли, что десять погоды не делали.