Они захотели, чтобы я выступил своего рода посредником между Ветлугиным и высоким заказчиком, между культурой страны и верховной властью. Так мне объяснил задачу Павел Сергеевич. Было решено доверить мне дипломатическую функцию и только после совместных переговоров (в случае провала моей миссии) переходить к самым жестким мерам в отношении Ветлугина. Я согласился, поскольку а) это было почетно; б) мне хотелось увидеть заносчивого поэта в роли униженного – может быть, это и не слишком красиво с моей стороны, но я видел в этом некую компенсацию космической несправедливости; в) при моем статусе и положении у меня едва ли мог быть выбор.
Встреча проходила в роскошном кабинете начальника тюрьмы господина Мокрецова.
Я чувствовал себя здесь не совсем в своей тарелке и держался с подчеркнутой любезностью – впрочем, не роняя достоинства.
– Уважаемые коллеги, думаю, вам не нужно напоминать о строжайшей секретности нашей встречи, – сказал Павел Сергеевич, и меня передернуло от этого «коллеги»: все-таки он идеолог и политик, а я чистый деятель культуры. Но я сдержал непроизвольный протестующий жест. – Сразу к делу. Заказчик настаивает на том, чтобы для создания первого стихотворения исполнитель использовал предложенные ключевые слова. Я озвучу их: «солнце», «туча», «Россия», «мир», «береза», «дом», «заря», «судьба», «дорога», «битва», «тревожный», «время», «песок», «кровь», «сила», «земля», «простор», «великий», «жизнь», «незримый», «правда», «забвенье», «вечность», «дело», «черно-белый», «космос», «будущее», «скрепка». Заказчик пожелал, чтобы был создан актуальный, трендовый текст, в раскачанном ритме, без привкуса ретро, который мог бы быстро стать популярным у молодежи (скажем, близкий к стилистике рэпа).
– То есть, простите, своего рода переходный текст между поэзией, известной до «великого обнуления», и не-поэзией? – боюсь, что в мою интонацию все-таки просочилась нота иронии.
– Не усложняйте, профессор! – он сразу меня одернул. – Просто усвойте то, что я вам сказал. От успеха дела напрямую зависит наше с вами будущее. Ваша цель – убедить исполнителя немедленно приступить к созданию текста, отвечающего всем обозначенным параметрам.
– Конечно-конечно, Павел Сергеевич, – поспешил заверить его я. – Я понял, как наш уважаемый президент представляет себе написание стихотворения. Что ж, исполнителю придется считаться с этим, даже если аутентичное и сильное стихотворение никогда не создавалось в истории человечества по заранее известным словам.
Пожалуй, мне доставляла некоторое удовольствие невыполнимость поставленной перед Ветлугиным задачи.