Кевин поджал губы. Это был грандиозный план. «Эм-Джи-Эм Гранд» не станет подозревать девушек с такой внешностью, как у Барби. Это либо высококлассные стриптизерки, либо высококлассные проститутки. Как бы там ни было, нет ничего удивительного в том, что у них окажутся фишки «Эм-Джи-Эм Гранд» на тысячи долларов. И Фишер прав: они не похожи на потасканных девиц из дешевых стрип-клубов. Эти женщины зарабатывали по нескольку тысяч долларов за ночь, и если они и не были до конца надежными, то были, несомненно, предсказуемыми.
«Кое-кто из них может смыться с нашими деньгами, — признал Мартинес. — Но в целом, я думаю, у нас все получится. И мы себя не выдадим. Вот что самое важное».
Кевин снова кивнул. Несколько тысяч долларов плюс или минус не играют большой роли, если они не жертвуют системой. «Вы, парни, слишком умны для недоучившихся студентов», — сказал он.
Мартинес рассмеялся в ответ: «Мы знаем, как работает Вегас, Кевин. Тут надо всегда смазывать нужные колеса. Смазка для системы во всех нужных местах, чтобы она тебя не раскрошила. Это место создано для таких людей, как мы. Людей, которые знают, как вести игру».
Мартинес был прав. В последние два года они стали знатоками игры. Они знали Вегас лучше, чем кто-либо еще, — лучше, чем дилеры, пит-боссы и даже управляющие казино. Лучше всех, кроме разве что стриптизерок. Кевин начал понемногу успокаиваться, глядя, как Барби ползает вверх и вниз по серебристому шесту.
Вегас, наши дни
Музыка представляла собой пульсирующую смесь из хип-хопа и хитов горячей двадцатки. Басы были включены так громко, что пол практически вздымался при каждом ударе синтезированного звука. Кинжалы ослепительного света от полудюжины дискотечных шаров прорезали странный туман в помещении, освещая фрагменты обнаженной плоти. Когда верхний свет замер на мгновение, а часы пробили три часа ночи, в мою память врезалась картинка из фантазий самого Калигулы: море колышущихся тел, трущихся друг о друга и извивающихся. Это происходило везде, куда бы ни обращался мой взгляд.
Назвать «Крейзи Хорс Ту» в Лас-Вегасе стрип-клубом было бы ошибкой — как со стороны знатоков этого вида «искусства», так и со стороны тех, кого коробит сама идея обнаженной плоти за деньги. Построенный с умыслом или без умысла в стиле римских оргий времен расцвета империи, полный мраморных колонн, измазанных дешевой косметикой, и глубоких кресел, напоминавших бедно декорированные троны, «КХ2» был, вероятно, самым декадентским заведением из всех, которые я когда-либо посещал.
Был четверг, ночь, и я сидел возле черной стены, всего в нескольких «тронах» от входа с колоннами, ведущего в «императорские покои», — темный альков, который служил здесь VIP-зоной. Как обычно, в это время года «КХ2» был заполнен — по приблизительным подсчетам, двумястами мужчинами разного возраста, которые бродили по двум соединяющимся залам в поисках свободного места. Через это скопление тестостерона курсировали сто пятьдесят женщин, одетых в бикини, нижнее белье, набедренные повязки и неописуемые наряды, смахивающие на шарфики. Женщины являли собой многонациональное смешение физиологий: от хирургически увеличенных светловолосых бомб до хрупких гейш из юго-восточной Азии. Большинству танцовщиц было чуть свыше двадцати лет, но встречалось немало таких, которые не дотягивали до девятнадцати. Сами по себе танцовщицы (хотя и исключительной наружности) были не главной приманкой «КХ2»: всех манил сюда особый стиль танца на коленях у клиента. Более точное определение дал вышибала при входе: «Обжиманцы в стиле Вегаса».