«Ты можешь работать в одном из казино, — сказал я. — Как я слышал, им всегда нужны кадры».
Она снова налила себе шампанского, ее обнаженные груди напирали на меня, когда она ставила бутылку. «Это место ничем не отличается от казино. Мы все тут куча обманщиков, так же, как и они», — сказала девушка.
Я попытался сдвинуться под ее весом. Ноги начали затекать. «Что ты имеешь в виду?» — спросил я.
Она показала руками в сторону стены из матового стекла, отделявшей «императорские покои» от остального клуба. «Все девушки так приветливы, они улыбаются, они рады тебя видеть. Они танцуют, и соблазняют, и шутят, забирая твои деньги. В глубине души их от тебя воротит. Каждую. Они считают, что ты болван и лох», — сказала она с сарказмом, который совсем не подходил к ее девичьему лицу.
«Казино точно такие же, — продолжала она. — Они дают тебе мишуру, внешний блеск и роскошь. Но в душе, за улыбающимися лицами, они тебя ненавидят. Они знают, что ты жадный ублюдок, и пользуются этим, чтобы подобраться к твоим деньгам. Они завлекают и грабят тебя, не задумываясь. И каждый из них смеется, когда ты уходишь. Они смеются и пытаются придумать, как снова тебя завлечь».
Она осушила шампанское и поставила фужер на пол возле дивана. Потом положила руки мне на плечи, посмотрела мне прямо в глаза, и ее стройное тело начало извиваться у меня на коленях.
«Здесь ты, по крайней мере, что-то получаешь за свои деньги. В казино они бы тебя выдоили досуха и выставили на тротуар, если бы могли», — сказала она не останавливаясь.
Я хотел остановить ее, но уже ничего не контролировал. Вместо этого я сказал ей в ответ первое, что пришло в голову, — в защиту компании: «В казино у тебя есть шанс, что ты уедешь домой победителем».
Она покачала головой, и грива ее светлых волос окутала мне лицо. «Не будь наивным. Никто не обыгрывает Лас-Вегас, и Кевин Льюис знает это лучше всех».
Лас-Вегас, осень 1997 года
В следующие два месяца Кевин особо не думал о малых потерях в результате переполоха в «Эм-Джи-Эм Гранд»: он был слишком занят работой в Бостоне, чтобы беспокоиться о нескольких тысячах долларов за «танцы на коленях». Его новый бизнес пошел в гору, и он по три дня в неделю был в разъездах, встречаясь с клиентами по всей стране. К ужасу Фишера, Кевин отодвинул Вегас на второй план, полагая, что конец лета был, так или иначе, мертвым сезоном для каунтеров. Было удивительно приятно вести нормальную жизнь, пусть даже в короткие промежутки. Он все еще звонил Тери раз в неделю, но чем дольше он был вне Вегаса, тем яснее понимал, что между ними нет ничего,