Без четверти двенадцать Ник пригласил Кевина отметить Новый Год в его номере. Чтобы соблюсти приличия, Кевин согласился и последовал за блистательным испанцем в его апартаменты в небоскребе.
Часы пробили полночь, и Кевин разделил шампанское с незнакомыми людьми, которые наводнили номер: в основном мужчины средних лет в подпитии, в дорогих костюмах и в окружении стриптизерок в сверкающих платьях и высококлассных эскорт-девиц в нарядах от Версаче. Погребенный под такой массой роскоши Вегаса, Кевин внезапно ощутил приступ меланхолии. Неужели здесь было его место? Кем он стал?
Когда наступил Новый год, ему не с кем было обняться, поцеловаться или хотя бы порадоваться. Вместо этого у него были соратники по команде внизу, в казино, которые могли подозвать его к «шу» с положительным счетом. У него были знакомые стриптизерки в «Парадизе», называвшие его по вымышленным именам и любившие танцевать за его реальные деньги. У него были управляющие казино, готовые предоставить ему невероятные кредиты и обеспечить ему несказанный комфорт. У него была женщина, разъезжавшая по всей стране с футбольной командой и ждавшая его телефонного звонка, потому что знала, что будет роскошный уик-энд с пятизвездочными ресторанами и шоу, на которые невозможно достать билеты. У него была семья, которая больше не знала о нем ничего. У него была когда-то девушка, которой он разбил сердце, потому что она не играла в блэкджек.
Три раза подряд он встречал Новый год, играя в Лас-Вегасе. Он смотрел, как Ник кружит по апартаментам с бутылкой шампанского в одной руке, обнимая другой рукой высокую девятнадцатилетнюю девицу с искусственной грудью и татуированным пауком на спине. Кевин спрашивал себя: «Так вот кем я стал?»
«Итак, за прошедший год двадцать поездок в Вегас и четырнадцать в Чикаго, — сказал адвокат, прервав нить воспоминаний Кевина. — Верно?»
Кевин возвратился в настоящее. Двадцать уик-эндов в казино, примерно по сорок часов игры в блэкджек за один уик-энд, шестьдесят «рук», сыгранных за час.
Все вместе — сорок восемь тысяч «рук» блэкджека в одном только Вегасе.
В это очень трудно было поверить.
♠ ♥ ♦ ♣
Двенадцать часов спустя в тысяче миль к югу от Бостона Мартинес провел влажными ладонями по своей ярко-красной гавайской рубахе навыпуск. Он раскачивался на стуле с ярко-малиновой обивкой, прищелкивая языком в ритм слегка металлической, звучавшей здесь повсюду музыке рэгги. Мартинес проторчал на этом стуле почти всю ночь, но усталости совсем не чувствовал. Скорее он был слишком возбужден. Возможно, это от трех чашек кофе, которые он выпил в номере отеля до того, как пойти в казино «Голден Сан», находившиеся неподалеку от пляжа.