— научилась его уважать».
«А когда команда напала на Вегас, — продолжал я, — все загладилось?»
«Поначалу, — сказала она, — приходило столько денег, что нам не за что было драться. Первые шесть месяцев прошли, как во сне. Мы подняли подсчет карт на совершенно новый уровень».
Ее глаза сияли, когда она вспоминала блестящую жизнь, невероятные уик-энды в Вегасе, о которых я уже столько слышал. Но было в ее голосе что-то еще, некое предостережение. Я решил дать ей самой подойти к этому.
Барабаня красными ногтями по скатерти, она спросила: «Чем ярче горишь, тем горячее становится, не так ли?»
Я не совсем понимал, что она имеет в виду. Во время моих интервью со всеми «элементами» история разворачивалась передо мной, как в реальной жизни, и я боролся с желанием ринуться туда с головой. Джилл Тейлор уже была там. Я мог судить по ее голосу, что обратно она не хотела.
«Дилан и я иногда шутили, что развелись мы именно из-за этого, — произнесла она наконец. — Теперь он живет на юге Франции с новой подружкой. А я работаю консультантом в Хартфорде. И ни один из нас не был в Вегасе вот уже пять лет».
Июль-октябрь 1995 года
Для карточного каунтера Эндрю Тай был несуразно высокого роста. При своих шести футах пяти дюймах он возвышался над всеми, кто сидел за игровым столом, и если он просчитывал «шу», ему приходилось едва ли не косить глаза, чтобы видеть карты. Он никак не мог раствориться в толпе и не мог пройти контроль в аэропорту без того, чтобы на него обратили внимание. Если его будут искать, то обязательно найдут, будь то в клубе, в баре или в переполненном казино.
Точно так же Джилл и Дилан Тейлоры выделялись из типичной толпы Вегаса. Они были высококлассными, эффективными профессионалами: Джилл преподавала в самом элитном бизнес-колледже страны, а зарплата Дилана за год в одном из ведущих рекламных агентств Бостона исчислялось шестизначным числом. Они разъезжали везде как молодожены, останавливались в апартаментах для новобрачных и обедали в пятизвездочных ресторанах. Они обращали на себя внимание благодаря огненному сиянию ее рыжих волос, респектабельной и приятной внешности, благодаря тому, что приличные пары здесь были в диковинку. И именно эти три новобранца помогли команде игроков в блэкджек из МТИ перевести систему подсчета карт в новое, более высокое измерение.
Начиная с уик-энда после 4 июля 1995 года к Кевину и его личному отряду были приписаны три рекрута. Команда Микки Розы была теперь разделена на три постоянные группы, которые могли работать одновременно, каждая — с тремя сигнальщиками и своим КИ. Как правило, рассредоточенные по трем разным казино, группы играли в смены по восемь часов, отыгрывая за ночь по полторы тысячи «рук» с большими ставками. Из расчета дохода в 10 % с одной «руки» и средней ставки около тысячи долларов команда могла заработать для своих инвесторов по сто пятьдесят тысяч долларов за одну ночь. Но обычно участники команды работали еще лучше, учась максимально использовать способности друг друга и используя преимущества своих ярких, самобытных характеров.