— Опять что-то выдумываешь. Хватит с тебя одного моста. На нем будто в пекле побывали, а теперь лезешь в Жлобин. На тот мост нужно всем отрядом идти.
— Отрядом? — удивился Володя.— Чтобы ввязаться в бой со жлобинским гарнизоном? Нет, достаточно нашей группы. Мне нужна только связь с двумя полицаями, которые в условленную ночь будут в числе охраны. А потом Данилов тихо снимет немца возле казармы, и пошло... Вот, миленькая, как,— хлопец взял руку девушки и поднес к губам.
— А я встану и поговорю с командиром роты. Он тебе не позволит это делать. Воробейчик не захочет, чтобы группа погибла.
— Ты будто сговорилась с ним. Он почти то же самое твердил мне перед прошлой операцией. Но есть еще и отрядные, и бригадные командиры. А Сергеева я убедить сумею, он мне верит.
— Скоро наши придут, а ты хочешь голову сложить. Почему другие партизаны так не лезут на рожон?
— Мы — диверсионная группа, у нас свои цели, задачи и свое назначение. Видишь, занялся я хозяйственными делами, на свинье проехался, а толку не получилось.
В шалаш заглянул политрук роты.
— Вот где он,— улыбнулся Пинчук.— Был бы я девушкой, так позавидовал бы раненой.
— А почему не мне? — спросил Володя.
— С таким орлом бесполезно в этом деле тягаться.
— Не переоценивайте меня. Вы командир и можете любому орлу крылья обрезать, как лжесаблин сделал со мной.
— Ну, лжесаблин — исключение. Пойдем, Володя, к Булынке.
Бойкач встал, одернул гимнастерку, поправил пилотку и повернулся к девушке:
— Валечка, я еще зайду.
В землянке командир отряда и начальник штаба сидели над картой.
— Бойкач, найди Данилова, и оба ко мне,— распорядился Булынка.
— Есть! — Володя вышел.
Подрывники всегда держались немного в стороне от остальных партизан. Откуда появилась такая традиция, никто не мог бы сказать. Вначале получилось так, что они последними строили свой шалаш, а поэтому строили на окраине лагеря. Со временем окраина и закрепилась за ними, где бы ни останавливался отряд.
Сейчас в шалаше негромко играл баян, ребята без слов напевали мелодию вальса. Володя вызвал Данилова.
— Нас приглашает командир отряда.
Данилов торопливо отряхнул брюки, застегнул пуговицы френча.
— Неудобно,— провел он ладонью по щеке,— не успел побриться.
— Что ты, Николай, у нас на это не обращают внимания. Можешь отпустить бороду хоть до пояса.
— Нет, мы должны встречаться с немцами, а они даже на карикатурах рисуют партизан с бородами.
— Верно, я об этом не подумал.
В землянке Булынка пригласил их сесть.
— Слушай, Данилов, это ваша дивизия — я имею в виду ту, в которой ты служил,— прокладывала железнодорожную колею в сторону Шатилок?