Уже сев за свой письменный стол и плеснув в бокалы грамм по тридцать коньяка, я спросил устроившегося в кресле Анзора:
– Планы альянса тебе так и не стали известны?
– Нет, переговоры они постоянно ведут, а вот результат неизвестен. По косвенным фактам и недовольству представителей Германии можно сделать вывод, что англичане подталкивают союзников, а сами пытаются остаться в стороне.
– Слушай-ка, а не уши ли французов торчат из-за покушений? – прищурился я, вспомнив об их девизе времен Робеспьера. – Или это тоже своего рода подстава и ложный след?
– Иван, ты же сам говорил, что нельзя делать выводы, исходя из каких-то подозрений, и с таким утверждением я всегда соглашался, – усмехнулся Анзор.
– Так предоставь хоть какие-нибудь улики, – устало посмотрел я на него. – Как проникла в город эта группа революционеров? Почему их прошляпили? Уверен, кто-то и в ресторане Марты им помогал! Охрана у дверей не чухнулась и никого подозрительного не заметила. Как такое могло произойти? А оружие? Кто их снабдил? Ой, да что говорить! – Я махнул рукой. – Сам все прекрасно знаешь и, думаю, ты в сыскной конторе не только на станции звонил. Так?
– Да, – кивнул мой советник и друг, встал и взял бокал с коньяком, – ты в очередной раз прав. Я дал своим людям кое-какие указания. Посмотрим, что раскопают, а рыть они будут еще как, слишком печально все могло закончиться.
– Последствия еще неизвестны, – мрачно заявил я и одним махом выпил коньяк из своего бокала. – Ладно, иди к Симе и успокой ее, что все хорошо.
– Ты бы тоже спать отправлялся, завтра же ни свет ни заря уже на ногах будешь, – направляясь к двери, сказал мой советник.
– Иди уже, – махнул я рукой и достал портсигар.
Анзор ушел, я кручу в руках зажигалку и что-то зудит внутри, чувствую, забыли сделать важное дело. Какое только, не вспомню! Стал мысленно прокручивать день чуть ли не по минутам. Уделил особое внимание перестрелке с неизвестным в ресторане. Н-да, тот стрелял на поражение и очень удивился, когда промахнулся. Кстати, если правильно запомнил простреленную столешницу столика, за которым укрывались, то стрелок еще и огонь пытался скорректировать. Даже допускаю, что, промахнись я с первого выстрела – и он меня подстрелил бы, счет времени шел на доли секунды. Но нет, это все не то! Что же я упускаю? Дошел до встречи с офицерами и выругался вслух: про газеты забыл напрочь! А те такое событие обязаны осветить со всеми подробностями. Времени два часа ночи, а я телефонистку прошу соединить меня с редактором «Вестника Екатеринбурга», надеясь, что тот на месте. Жареные новости – хлеб газетчиков, и Салибов сейчас обязан сидеть в кабинете и редактировать различные варианты.