– Барышня, – обратился я к сестре милосердия, спешащей в палату с подносом в руках, на котором две кружки чая и какие-то булочки, – мне бы отыскать свободную койку, чтобы часик подремать.
– Ой, Иван Макарович, нам на рабочем месте спать запрещено, – ответила та и почему-то зарделась.
– Так речь не о вас, голубушка, – прикрыл я рот кулаком, подавляя зевок, – мне даже диван сгодится.
– В сестринской? – осторожно предложила та.
– Ведите, – потер я ладони.
Хм, диван оказался за ширмой, где сестры милосердия переодеваются, так как на вешалке развешаны шубки и пальто. Ну, я не привередлив, сапоги стянул, халат свернул и под голову его положил. Успел попросить разбудить через часок и сразу отрубился.
Выспался отменно, никто меня не потревожил, только осторожно укрыли одеялом. А я ведь даже не знаю имени благодетельницы. Кстати, личико у нее миленькое, а смущается-то как! Хотел уже встать, да привлек приглушенный разговор, как одна женщина другой хвалится своим новым платьем.
– Зинка, точно тебе говорю, если на прием придешь со своим поручиком в таком наряде, то он точно будет вынужден тебе предложить руку и сердце!
– Тань, больно у него вырез большой, да и стоит аж двадцать рублей – дорого!
Ага, сестры милосердия устроили примерку платьев, а про мою персону не догадываются. Если встану, то визгу будет… Женщины-то молоденькие, хорошенькие, в нижнем белье, а у Тани, если правильно определил, кто где стоит, и вовсе лифчика нет, а грудь тяжелая и массивная, не скажешь, что у обладательницы такой тонкой талии – столь выдающийся бюст, не меньше пятого размера. Высока, стройна… Э-э-э, господин наместник Урала, что за грешные мысли и шевеление, точнее, кол в паху образовался? Давненько с женщиной не был, так сам в этом виноват, все работа и работа, проблемы и суета, отдыхать некогда. Марта прием устроила, чтобы меня свести с певицей, – и то получилось не пойми что…
Зина все же платьице померила, ну не сказал бы, что оно на ней идеально сидит, но подруга убедила, что портниха за час все подгонит и от ухажеров отбоя не будет.
– Если уж не твой поручик, то кого-нибудь другого охмуришь! – вынесла вердикт Таня, после чего получила обещание, что деньги за платье получит.
Довольные друг другом сестры милосердия наконец-то оделись в форму и отправились к больным. Встал я с дивана, потянулся и на часы взглянул:
– Твою ж!.. – выругался из-за того, что часовая стрелка уже к двенадцати подползла. – И чего меня никто не разбудил?!
Надо бы нагоняй дать той, что мне диван показала да потом укрыла. Хотя сестра милосердия вряд ли бы ослушалась, если только к этому не приложил руку Семен Иванович. Высказывать же претензию своему компаньону – бесполезно, тот найдет множество причин и отговорок, да еще в итоге себя могу виноватым и неблагодарным почувствовать.