Ожидая, пока Ватанабэ спустится из своего номера (там говорить не хотелось, лучше выйти на улицу), Морита внимательно изучал свод правил, вывешенных администрацией «Саппоро гранд-отель» в просторном холле. Появившийся из раздвинувшихся дверей лифта Ватанабэ с трудом скрыл удивление по поводу внезапного приезда на Хоккайдо таксиста Морита.
Когда они вышли на улицу, Ватанабэ спросил:
— Что-то случилось?
Морита молча кивнул. Они подошли к машине Ватанабэ, он распахнул перед Морита левую дверцу. В машине Морита протянул ему несколько отпечатанных на машинке страниц.
— Нам удалось довольно много раскопать об этом человеке. Читай внимательно и запоминай. Тебе придется…
Ватанабэ напряженно слушал Морита. Его задание усложнялось.
…Внезапному появлению Морита в Саппоро предшествовали некоторые события в Токио.
Когда магнитофонная лента с записью показаний Исида о «Храме утренней зари» кончилась, Аллен поднял глаза на Росовски:
— Надо немедленно искать подходы к этому Ямакава. Немедленно. Я еду в посольство. В спецархиве должны же были остаться какие-то документы. Мы обязаны заполучить эту штуку. Ямакава надо пригрозить разоблачением его делишек. Я отправлю туда своих людей. — Он подозвал к себе одного из сотрудников резидентуры. — Как только закончат перепечатку, — Аллен кивнул на человека, десятью пальцами выбивавшего пулеметную дробь на электрической машинке, — немедленно везите в посольство. Отправьте в Лэнгли шифровку за моей подписью. — Джек, — он понизил голос, обращаясь к Росовски, — этого японца придется убрать. Может разразиться скандал.
— Опасно. — Голос Росовски сразу стал напряженным.
— А вы что предлагаете? — вдруг взорвался Аллен. — Разве есть варианты?
— Самое простое, — вмешался стоявший рядом блондин, — отвезти в какой-нибудь отель на Сибуя. Из окна может вывалиться каждый.
— Или наглотаться снотворного, — в том же деловом тоне предложил Аллен. — Но это детали, обсудите их с Росовски.
Когда Аллен вышел, Росовски сквозь зубы пробормотал:
— Скотина. Какая скотина! Втравливает меня в такое дело, а сам хочет остаться в стороне!
Блондин повернулся к нему.
— Вы что-то сказали?
Росовски плюнул на ковер.
— Давайте к делу. У вас есть подходящая гостиница на примете?
— Ты помнишь фильм «Химико»? — неожиданно спросил Итикава.
— Да.
— Его «Двойное самоубийство» не оставило во мне следа. Он сделал этот фильм на потребу иностранцам. Нам, японцам, он не сумел ничего сказать. Другое дело «Химико».
Слегка потрескивала жаровня. К манящему теплу слеталась мошкара. Итикава в теплом кимоно, заботливо укутанный пледом, распорядился не закрывать сёдзи, несмотря на прохладу, и комната превратилась в террасу. У Итикава был удивительный сад, знатоки восхищались им. Ароматы невиданных растений, как дальние страны и детские мечты, волновали Тацуока. Но сегодня ему казалось, что ему нехорошо от сладковатых, дурманящих волн, накатывающихся на террасу.