И вдруг лицо его сморщилось, – в прошлый раз ты приходила ко мне в таком ужасном виде, что я честно скажу, обмочился. А сегодня ты мне нравишься! Заходи!
– Спасибо, – ответила Мирослава и пошла прочь.
– Куда же ты, Бэла! В кои веки зашла по-людски и на тебе! Постой! – он хотел пойти за ней, но ноги его не слушались, задевали за всё подряд и заплетались.
В итоге он махнул рукой, – ну и иди! Сам выпью. Мне больше достанется.
Ещё в одной квартире Мирослава обнаружила женщину с грудным ребёнком на руках. За её спиной детектив увидела сваленные в кучу коробки, баулы, мешки и сумки.
– Вы уезжаете или только приехали? – спросила Мирослава.
– Уезжаю, конечно, – проговорила женщина, удивляясь предположению Мирославы, что сюда можно приехать.
– Вы жили здесь три месяца назад?
– Нет, хотя квартира числилась за нами. Но я жила тогда у свекрови, потом поссорилась с ней и съехала в эту халупу. Но теперь муж вернулся из командировки и снял квартиру. А через месяц нам дадут новую вместо этой, – она мотнула головой на облезшие стены прихожей.
Выйдя из подъезда, Мирослава посмотрела направо. Там стояли ещё не разорённые дома переулка.
Но опрашивать людей проживающих в них не имело смысла, ведь девушку убили почти в самом начале переулка.
Постояв с минуту на месте, Волгина вернулась к своей машине и поехала домой.
В коттедже её ждал гость.
Мирослава улыбнулась, села в плетёное кресло, вытянула ноги и стала смотреть на Шуру, который за обе щёки уплетал тефтели с картофельным гарниром.
– Ты меня смущаешь! – приговорил Наполеонов с полным ртом.
– Разве? Извини, – невольно улыбнулась она.
– Да, ладно, – расправившись с блюдом, Шура вытер губы салфеткой, – можешь не извиняться.
– Спасибо тебе, отец родной, – фыркнула Мирослава.
Пропустив мимо ушей её словесную шпильку, Наполеонов попросил, – лучше расскажи, что удалось узнать.
– Ничего, – развела она руками.
– Не может быть! – не поверил Наполеонов.
– Увы, увы, Шурочка, я же не маг и волшебник.
– Почему нет? – заупрямился Наполеонов, – только не говори мне, что ты только учишься. Мне не до шуточек, прибауточек.
– Шур, мне тоже, – серьёзно ответила она.
– И чего теперь делать?
– Что делать полиции и следственному комитету, я не знаю, – ответила Мирослава, – а я завтра хочу пообщаться с коллегами убитых ночных бабочек.
– И что ты хочешь от них узнать?
– Тоже самое, что и ото всех других свидетелей.
– Но какие же они свидетели?!
– Обыкновенные.
Наполеонов махнул рукой, – я так на вас рассчитывал. Из его груди вырвался тяжёлый вздох.
– Шур! Успокойся! Найдётся твой маньяк.