Последние лет пять это здорово вредило делу, большие денежные средства общины практически не оборачивались, «в земле вылёживались». Точнее говоря, в огромном денежном хранилище, в подвале церкви. А тут «старцы» решили «вдруг» перебраться подалее от «слуг царёвых», в Неваду, в Юту. И всю общинную казну разумеется, вывезти с собой.
Ефим Кустов, долгое время лавировавший между Константином и «головкой» общины был намеренно «выдернут» в Петербург, дабы не получил генерал и губернатор проклятия на свою голову как изменник и отступник от веры истинной, не надорвал сердце.
Примечательно, что «старцев» повязали их дети и племянники. Особая бригада, вошедшая в Беловодье, на половину состояла из кержаков, а полковник Сыромятов прямо у храма-хранилища сцепился с почтенным родителем, неистовым Василием Лукичём.
Все прочие с изумлением наблюдали как бравый офицер и его седобородый отец начали драку, впрочем, довольно быстро завершившуюся. Победила молодость и воинская выучка, Никита Васильевич скрутил родителя и сдал ошалевшим подручным.
Сам граф при «взятии казны» не присутствовал, но рассказов об эпическом поединке наслушался изрядно. Сломив сопротивление «старцев» бойцы особой бригады взяли под охрану Хранилище, которое, собственно говоря, и так охраняли их братья да друзья по детским играм.
Былых вождей общины собрали и при стечении народа зачитали послание от царя-батюшки, сетовавшего, что те, презлым заплатили за предобрейшее. Он, Константин, думая о сторонниках веры правой, предоставил им преимущества при разработке золотых залежей, которые открыли специально посланные с тайной миссией в Калифорнию русские геологи-разведчики. Условие половинных паёв хоть и соблюдалось старообрядцами (царскую долю отдавали чётко) но вот в людей, в обучение детворы, в строительство новых поселений в Русской Америке старцы полушки жалели, стремясь всех «посадить» в одном месте, в долине реки Сакраменто. За такое небрежение развитием общины, за косность и глупость Константин велел выслать старцев куда они и хотели. В Юту ли, в Неваду. Но без золота и серебра, а лишь с обычным набором переселенца: инструменты, плита печная чугунная, плуг, лошадь, телега и сто рублей подъёмных…
И никого с собой, кроме жён забрать не разрешалось. Даже детей малых велено было оставить на попечение общины. К удивлению Образцова, низвергнутые вожаки посовещались и решили «покориться царской воле». Честно говоря, в Константинополе-Тихоокеанском прорабатывался план рейда в Беловодье четырёх с половиной тысяч конницы, в подмогу бригаде Никиты. Но обошлось. Возможно, ещё и потому обошлось, что формально «лучшие семьи» как верховодили в общине, так и остались у руля. Те же Кустовы, Сыромятовы, Пряхины, Бардины, Шепталовы…