— Курс на судно, — сердито скомандовал Нилов, условленным жестом показав катеру «Вась-Вася» приотстать, дабы в случае гибели или захвата остальных, хоть один разведчик вернулся с донесением к командованию…
Пароход был колёсный и явно не новый. Потому, видимо и не попавший под реквизицию. Просто переделали из прогулочного в грузовой и возят продукты или боеприпасы для северян. Посудин конфедератов здесь точно нет. А значит — на абордаж!
— Приготовьте револьверы, — скомандовал мичман, — снижай ход, Борис Петрович, раскурочим катер.
— Не боись, Егор Терентьич, — Маштаков помимо функционала кочегара-машиниста исполнял и обязанности рулевого, глазомер у человека и чутьё удивительное. Нилов, пару раз изрядно приложивший «пятёрика» полагался на сверхсрочника и попусту в его дела не лез, но тут особый случай — может бой случится, надо показать кто командир.
— Русские — заорал во всю мочь рыжий верзила, выскочивший на палубу и увидевший совсем рядом неприятельские катера. Заорал и прыгнул за борт.
— Чего это он? — Удивился мичман.
— Думает мы их миной шваркнем, у страха глаза велики, не рассмотрел, что мы пустые.
— А ведь верно, Петрович, а ну дай матюгальник, — мичман перехватил рупор и на классическом английском забасил (для солидности) — команда парохода, вы захвачены катерами флотилии адмирала Корнилова, попытка к сопротивлению повлечёт взрыв судна! Выходить с поднятыми руками. Сдавшимся гарантируется жизнь и хорошее обращение в плену! Повторяю! Команда парохода…
Обошлось без стрельбы. Гражданские моряки, числом восемь, напуганные рассказами о страшных русских минах, на атомы разносивших огромные пароходы с полками солдат на Миссисипи и даже мониторы на Атлантическом побережье, подняли руки и сдались на милость победителей. Поломка машины «подарила» пароходик «Благочестивая Марта» с грузом в шестьсот мешков муки и двадцатью бочками виски команде мичмана Нилова. Как поступить с «захромавшей Мартой» вопроса не возникло — отбуксировали судно на середину реки и подняв над трофеем вымпел флотилии (композицию из флага Конфедерации и Андреевского) отправили под конвоем катера «Вась-Вася» навстречу основному каравану.
А разведчики, числом два, потеряв три часа на «затрофеивание», решили до сумерек пробежаться вверх по Миссисипи, да и заночевать где-нибудь, поджидая своих и «слушая тишину». Мало ли — пойдёт враг в ночной набег, так предупредить получится Корнилова.
— Что невесел, Егор Терентьич? — Маштаков, разжившийся провизией на камбузе «Благочестивой Марты» пребывал в замечательном настроении и искренне не понимал поскучневшего мичмана. — Захватили вражеский корабль. Без единого выстрела, единственно моей смекалкой и твоей храбростью, а, Егор Терентьич!