Как только они пристыковались, я дождался, когда часть экипажей грузовиков отправится отдыхать на станцию – им дали сутки, – и через полчаса отдал сформированный приказ управляющему искину, который подчинялся только нам. Всё, с этой минуты операцию не остановить.
За час до этого бот, которым управлял пьяный пилот, врезался в станцию и снёс антенну гиперсвязи. Теперь там велись работы по восстановлению. Инженер, что отвечал за ремонт, обещал восстановить связь через два часа. Пилот, который не помнил, как управлял ботом, получил такой штраф, что навечно попал в рабы. Бывает и такое, хотя ботом дистанционно управлял я из нашего Центра на «Бишоне». Центр находился в одном пустом складском помещении, за стенкой проходили основные коммуникации, к которым мы присоединились, так что место было удобное.
Естественно, инженер не успел восстановить связь, как раздалась красная тревога. Такая тревога поднимается только в одном случае, когда есть опасность заражения Красной чумой. Народ тут был битый, поэтому отреагировал правильно. У них было два выбора: или покинуть станцию на одном из кораблей – всем известно, что заражённые объекты впоследствии уничтожаются, – или добежать до сектора, где находится медсекция, но там уже было объявлено о заражении, поэтому почти все рванули в сторону кораблей. Это был инстинкт, разум тут не действовал. К тому же искин через общую сеть советовал покинуть станцию, сообщая, что зоны одна за другой объявляются заражёнными. Как я уже говорил, там была и медсекция.
Переполненные людьми корабли отстыковывались от станции и, разгоняясь, уходили в гипер в сторону ближайшей военной базы, где есть госпиталь. На те корабли, что висели на парковочной орбите, прибывали челноки и боты с людьми, и они также уходили в гипер. Никто не хотел оставаться рядом с чумной станцией.
Когда количество кораблей у станции упало до минимума, я отправил в сторону «Кашалота» и захваченных тяжей условный сигнал, и те прыгнули к нам. Короткий прыжок, всего двадцать минут. Такие прыжки на тяжах считались ювелирными, но пилоты и навигаторы у меня были опытные, к тому же этим прыжком мы выиграли несколько часов, которые они бы летели к нам в обычном пространстве. Раньше нельзя было, кораблей здесь много крутится, засекут.
К моменту появления моих кораблей в пространстве оставалось десяток судов, которые как раз уходили, а на станции около полутора тысяч человек. Поэтому, когда мои корабли вышли из гипера, я без сомнений отдал приказ на разгерметизацию всех отсеков «Бишона», кроме специализированных помещений. Пленные мне были не нужны. В живых останутся только рабы, которые будут содержаться в специальных комнатах-клетках, и детский приют. Да-да, тут был и детский приют, состоявший из детей погибших в космосе шахтёров.