Задав компу капсулы параметры быстрого лечения, в основном головы, остальное меня не интересовало, только внутреннее кровотечение остановил, я направился к младшей жене и сыну. Следующий час я общался с семьёй, включая Малию, та всё ещё висела над уничтоженной базой пиратов, где дымились остовы ботов и челноков, и играл с сыном. Когда капсула известила, что все заложенные мной процедуры закончены, я направился в отдельное помещение, где и находилось медоборудование с «Хамелеона». Я надеялся получить более полную информацию, так как считал пирата не последним человеком на крейсере, слишком дорогой пилотский комбез на нём был, почти такой же, как у меня, хранящийся в вещах. Сам я в основном пользовался инженерным, там функций поболе.
Дальше дело техники: я достал пирата из капсулы, он уже начал приходить в себя, вколол ему несколько очень специфичных лекарств и следующие два часа плотно допрашивал, пребывая в задумчивости. За это время Киана оставила Женьку на меня, он мне не мешал общаться с пиратом, и на боте слетала за Малией, на орбите ей к этому времени делать было уже нечего. Всё, малые суда пиратов уничтожены, а те немногие, что успели разбежаться, пусть сами заботятся о себе. Так что, когда я закончил, обе жены уже были в схроне и суетились по хозяйству.
Поужинав, а наступал вечер, прихватив пребывающего в нирване пилота, мы с Малией полетели на боте к крейсеру. Требовалось как можно быстрее начать его восстановление, поэтому я и не стал задерживаться. По дороге я пустил в голову пилота сгусток плазмы из бластера и выбросил тело из грузового отсека на трёх тысячах метров. Жалко его не было, он был из заключённых, которые освобождались, когда Тим рвался в Дикий космос.
Поднявшись на орбиту, я высадил жену на «Хамелеон» и, приблизившись к крейсеру, стал настороженно его разглядывать. Вполне возможно, там кто-то ещё есть, в скафах можно протянуть в открытом космосе довольно долго. Но именно для этого я и взял старшую жену, яхта снялась с орбиты и направилась за мной следом. Малия меня подстрахует туннельником.
Пока она ползла за мной на повреждённых движках, отчего её полёт напоминал движение пьяного, я вернулся в трюм и стал возиться с дроидом. Ещё когда мы ожидали пиратов, я серьёзно озаботился программами и вирусами для взлома искинов и компов захваченного корабля, так что в памяти нейросети и коммуникатора у меня было их в свёрнутом виде довольно много. Откинув у дроида боковую пластину и не активируя, я вытащил шнур нейроразъёма и подсоединил его к скафу, в котором был. После этого я залил в него два вируса и программу взлома, контролируя их работу. Питание в комп дроида подавалось через шнур от скафа. Через десять минут комп был взломан, и я открыл меню, пробежавшись по тем программам, что были загружены в память дроида. К моей радости, там были программы по ремонту тяжёлого крейсера модели «Эризон». Кстати, в памяти дроида была остаточная информация, и по ней я узнал, что он был приписан к крейсеру «Шееб». Значит, именно так наш трофей ранее назывался.