– Не жалко, если б его сын не ходил с синяком под глазом, который там возник не без твоего участия.
– Лир-младший сам напросился. Нечего было язык распускать.
– Лир тебя обидел? – полюбопытствовала Лив, болтая ногами под столом.
– Если б меня. – Гаст покосился на Ташу. – Он твою сестру назвал… нехорошим словом, в общем.
– А чем Таша его обидела?
– Тем, что больно хороша для безмозглого страшилы вроде кузнецкого сынка.
Подумав над этими словами, Лив серьёзно кивнула.
– Ты его правильно стукнул. Таша не виновата. Хотя даже если б была виновата, его всё равно надо было стукнуть, – подумав, резюмировала она.
– Вот и я о чём.
– А дядя чем докучал в этот раз? – Таша решила сменить тему, от которой щёки расцветали сердитым румянцем.
Запустив пятерню в свою непослушную русую шевелюру, Гаст взъерошил вихры на затылке.
– Как обычно. Безобразничаю, учусь спустя рукава, на кого ж отец деревню оставит, когда Пресветлая приберёт… – он неподвижно смотрел на тёмное чайное зеркальце, обрамлённое жжёной глиной. – Так тошно иногда, Таш. Всё уже за меня решили.
– Как будто тебе плохо. Станешь старостой, как твой отец. Будешь всеми здесь командовать. Если кое-кто не прекратит вредничать, отомстишь за детские обиды и заставишь кое-кого стричь свою роскошную длинную бороду.
Лив, от которой намёк не укрылся, скорчила рожицу.
– Отец никем не командует. Это дядюшкина прерогатива. – Гаст рассеянно сжал кружку в ладонях. – Может, мне и правда плохо. Может, я не хочу всю жизнь в Прадмунте провести. Сколько родители на своём веку в город выбирались – на пальцах пересчитать можно… А я хочу мир повидать. И приключений.
Тёмные глаза на родном добродушном лице – орех, мох и сумрачная болотная зелень – смотрели так тоскливо, что Таше сделалось не по себе. Она слишком привыкла видеть в них безалаберную беспечность.
– Приключения ему подавай…
– Как будто ты от них отказалась бы. – Когда Гаст поднял взгляд, в него уже вернулся привычный шальной огонёк. – Скажешь, не мечтала победить какое-нибудь чудище, как в сказке – по-настоящему? Мне можешь не врать, я сам с тобой в колдунов и паладинов в этом саду играл. И в великие деяния Ликбера тоже.
Таша вспомнила, как они увлечённо фехтовали палками на заднем дворе. Тайком от мамы. Та одобряла разве что игры, где Таша изображала пленённую в башне принцессу, но самой Таше это казалось ужасно скучным. Сидеть без дела, пока кому-то достаётся всё веселье? Уж лучше она сама сразит злого колдуна. Благо Гасту нравилось заматываться в занавеску (ткань была тёмно-серой, но они притворялись, что она чёрная) и зловеще хохотать.