Из-за того что финансовая система выплат никогда не может быть отрегулирована идеально, часто можно наблюдать искажённые картины: чрезмерный акцент на количестве и недостаток внимания к качеству366. В результате в большинстве секторов экономики упрощённые (и искажающие) схемы стимулирования, как те, что используются в финансовой сфере, так и те, что применяет руководство компаний, не используются. Действительно, при оценке принимаются в расчёт сравнительные картины в той или иной сфере: таким образом, имеет место быть оценка долгосрочных перспектив и потенциалов, ведь часто именно от этого зависит размер вознаграждения. Однако признается (особенно для высококвалифицированных видов труда), что работники хорошо работают и в отсутствие «стимулирующих надбавок»367.
Стимулирующие выплаты, особенно в том смысле, как они функционируют в финансовом секторе, ярко иллюстрируют, насколько компенсации и премии могут быть на самом деле искажены: у банкиров был стимул принимать чрезмерные риски, показывать недальновидность, а также обманчивую и непрозрачную бухгалтерию368. В удачные годы банкиры могут заработать значительные суммы, в менее удачные – держатели акций могут понести большие потери, а в действительно кризисное время бремя возлагается на всех, кроме руководства. Так что это – процесс односторонний: главы банков остаются в выигрыше, в то время как все остальные несут бремя потерь.
Даже в том случае, если бы система выплат банковскому руководству имела смысл до Великой рецессии, она не имела бы смысла после, когда жизнь банков обеспечивалась общественностью. Ранее я описывал то, как правительство дало им карт-бланш, одалживая деньги под нулевой процент с тем, чтобы они выдавали выгодные кредиты и поправляли своё положение. Как сказал мне один мой приятель из банковской среды, «в таких условиях разбогатеет даже мой 21-летний сын». Однако банки, получив прибыль, посчитали это своей заслугой, а размеры компенсаций – полностью оправданными.
Однако в то время, как подобные схемы обнаруживали пробелы в системе так называемых стимулирующих надбавок, проблема оказалась ещё более серьёзной. Опционы на акции были столь же односторонними, как и банковские компенсации – руководство оставалось в выигрыше, когда дела шли хорошо, но ничего не проигрывало в кризисные моменты. Но опционы на акции также спровоцировали появление обманных схем в бухгалтерских бумагах, которые удерживали компанию и весь рынок в целом на плаву.
Частью эти обманные схемы включали в себя бухгалтерию, касающуюся самих опционов, потому акционеры не могли знать точную стоимость своих акций с учётом новых пунктов и факторов. Когда Совет по стандартам финансового учёта (FASB) (номинально независимая организация, устанавливающая стандарты учёта финансов), поддержанный Комиссией по ценным бумагам и биржам (SEC) и группой экономических советников (CEA), постарался вынудить компании вести честную игру и отправил к ним своих экспертов, то получил от корпоративного топ-менеджмента жёсткий ответ, демонстрировавший склонность руководителей не менять существующего положения дел. Предложенные меры не затрагивали интересы компаний на рынке опционов, а лишь призывали обнародовать суммы, выданные их руководству для прояснения ситуации для остальных акционеров. Чтобы рынок работал эффективнее, нужно больше информации, – вот чего мы добивались.