— Дарья Тимофеевна. Заморского-то? Настасья Ивановна! Что ж ты не пригубила? Покорнейше прошу… У меня чтоб без отказу. Нельзя. Раз в году и выпить не грех… А ты — будет тебе. Э-э, что ты силу-то оставила? Уж пить так до дна пить. Пейте-кушайте, покорнейше прошу.
— Больше невмоготу, Мирон Евстигнеич! Вдосталь.
— Вдосталь? А пуп трещит?
— Не только трещит — лопнет сейчас…
— А ну, я послушаю, трещит ли.
И ухом лезет слушать под хохот всеобщий да пьяный. Как тут откажешься? Известно, балясник.
А за торфяными кучами, на широкой поляне, уже сходится народ — парни, мужики, мальчишки, на побоище на кулачное. Уже мальчишки ярятся, сучат кулаками, орут звонко: «давай, давай, давай!» На это побоище — на покровское — сходится народ из десяти ближних деревень. Тулупы, пиджаки, чапаны, рукавицы, сапоги, лапти, бороды, шапки, — столько напёрло, глазом не окинешь. Ребятишки уже схватились. Деревенских больше, но заводские ловчее и бойче — раз! раз! раз! — гляди, деревенские дрогнули, к лесу подрали. «Давай, давай!» Вот выскочил деревенский, чуть побольше-раз! раз! — остановил заводских.
Схватились, заводские драла… Вот и пареньки ввязались. Задорный, дразнящий шум повис в воздухе. Видать, все затомились.
— Эх, схватиться бы.
— Да чаво ж там? Сказать бы надо.
— Где Палач-то? Пошел бы, сказал.
— Чего народ зря томится?
— Эй, Микишка, сходи, скажи. Народ ждет.
И все — и деревенские и заводские — кричат:
— Сходи, Микиша!
Микиша, вытулив спину, идет к белому дому — сказать хозяину, что народ ждет его, — без хозяина нет обыка зачинать покровские бои.
А мальчишки да пареньки-заводилы носятся лихо. «Давай, давай, давай!»
Меркнет короткий осенний день, вот-вот тусклое солнышко зацепит за дальний лес, — только тогда выходит Мирон Евстигнеич на поляну. Пьяненькие гости идут с ним — здесь и щупленький Перегудкин, и столбина Храпунов, и два брата Фомины, и Сергей Иваныч Сахаров. А баб нет, — непристойно бабам драки смотреть да брань слушать. Каркуновские грудятся вместе. Палач с ними — на целую голову всех выше. Гулом довольным встречают они хозяина. И, чу! яростнее закричали ребята: «Давай, давай, давай!»
— Что ж, начинать бы надо, — сказал Мирон Евстигнеич, раскланиваясь с толпой.
— Вас ждем, ваше степенство.
— Без вас драка не в драку.
— Э, да ныне деревенских невпрогляд.
— Много пришло.
— Грозят, какую-то закуску для нас привели.
— Какую закуску?
— Не сказывают.
— А ну, посмотрим… Что ж, ребята, валите. Цыганок-то новенький здесь что ль? A-а, здесь. Ну, что ж, ты и начни. Погляжу я, какой ты в настоящей драке.