Однако при этом нельзя было допустить, чтобы встречи с тораи и ацетиками оказались сильно разнесены по времени — а что если те, кто пойдет позже, узнает, о чем мы договорились с теми, кто пошел раньше, и успеют подготовиться?
В общем, следовало усилить давление на ацетиков и уменьшить на тораи, чтобы тораи успели дойти до точки кипения как раз к тому моменту, когда ацетики решат начать прорабатывать проблему.
Этот тонкий расчет не стал самым скользким местом плана только потому, что план вообще целиком состоял из скользких мест — а как еще прикажешь разруливать политический кризис между двумя великими державами, когда ты попал между ними, как между молотом и наковальней, а своих ресурсов у тебя нет?
В общем, в результате когда тораи подали заявку на встречу, мы их проигнорировали — и принялись грызть ногти, ожидая, когда ацетики примутся околачивать наши пороги. Затянуть с этим тоже, понятное дело, было нельзя. А они все не шли и не шли!
Пожалуй, я бы запорол придуманный мною лично план и вызвал бы их на встречу сам, но я… попросту забыл.
Мне было некогда!
Уже в игре мне, с момента перехода в капсулу, не оставалось времени даже почесаться. А вживую все, естественно, оказалось гораздо сложнее — и ситуацию не облегчало то, что многие расы выглядели иначе, в том числе значительно кошмарнее, чем их изобразили земляне. А кто не был кошмарнее — омикра, например — вдруг продемонстрировали настолько разительные психологические выверты, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Впрочем, это ладно бы. Это интересно и до некоторой степени весело. Куда хуже — повседневное управление станцией, подписание кучи документов, решение множества мелких конфликтов…
А еще нужно было следить, чтобы Белкина не перекормили и не перетискали, чтобы он как следует освоился…
Неудивительно, если за всем этим я забыл, что трехдневный ультиматум для тораи и ацетиков подходит к концу. Тем более, что кризис сафектийцев тоже ведь никто не отменял.
Да, сафектийцы — розовые ребята, которые выбирают лидеров гонкой на выживание. На фоне всего остального их проблема кажется почти смешной: ну что такого — выйти и произнести речь, заверив, что никакого вмешательства в их выборный процесс не было и быть не могло! Однако прежде, когда на станции не было живого капитана, искин с этой задачей справиться не смог — понятное дело, что сафектийцы не доверяли искину, части той самой нейросети, которую они подозревают в жульничестве.
Да и мне, как выяснилось, готовы поверить только при соблюдении определенных условий.