* * *
Естественно, никакого решения — как вести страну в лучшее будущее, они в тот вечер и ночь не выработали. Да и большого и горячего обсуждения тогда не вышло. Все «новенькие», придавленные краткими, но самыми главными сведениями о грядущих восьми десятках лет — о победах, о неудачах и о крушении Союза, погрузились в себя. Впрочем, вождь, весьма спокойно, и даже с некоторым мрачным юмором проводивший свой первоначальный рассказ, в отличие от них, явно что-то для себя решил. И, судя по поведению Молотова и Вознесенского, что именно решил «на будущее» Сталин, было им неизвестно. Что знал о замыслах Хозяина Берия, Маленков мог только гадать.
В первый раз предположение «Хозяин уже принял какое-то решение» появились у Маленкова тогда, когда Сталин, оценивший шоковое состояние «новеньких», с угрюмой иронией бросил:
— То, что было записано в нашей конституции 36-го — право на выход республик из состава СССР, было использовано против Союза в 1991.. Да и другие статьи, которые мы, товарищи, воспринимали как торжество прав и свобод… невзирая на национальности в нашем добровольном союзе — о внешних сношениях, республиканских войсковых формированиях, были убраны только в 1977 году, но самая большая уязвимость… с юридической точки зрения, в нашей конституции, лучшей в мире, осталась и была использована против нас. Самое страшное, товарищи — что страна пала не от внешнего натиска. И даже… не побоюсь сказать, не из-за… врагов народа. А от внутренних проблем.
Впрочем, расшевелить их на какие-то предложения ему сразу не удалось и, как показалось Георгию Максимилиановичу, на лице Сталина мелькнуло… нет, даже не разочарование… скорее его тень. И вождь тогда решительно, подвёл черту под своей «лекцией о будущем»:
— Вижу, что Вам тяжело всё сразу принять. Давайте, что ли познакомьтесь с товарищем потомком. Он здесь. Поговорите сегодня, задайте ему свои… любые… вопросы о будущем, а делом займемся в следующий раз… и вот ещё что..
Тут его лицо стало в мгновение ока злым, отчего все мгновенно напряглись, а Сталин потяжелевшим взглядом прошёлся по ним всем:
–..Будете счёты между собой за… «то будущее» сводить… интриговать… или ещё что хуже… пожалеете, что на свет родились. Товарищ… — Сталин вернул свой взгляд на Хрущёва, на лбу которого, после слов о «разоблачении культа личности Сталина на 20-м съезде» вовсю блестели капли пота, которые он уже несколько раз протирал вышитым платком —.. товарищ Хрущёв, я верно говорю?
Тот, сглотнув, усердно и быстро кивнул. Аж три раза.
После такого предупреждения, хотя бы внешняя логика Сталина и присутствие на встрече тех, кого, на несколько скороспелый (по результатам «сталинской лекции») взгляд Маленкова было быть на ней не должно, несколько прояснилась ему самому.