– Перед чеканкой пластину надо прокатать для контроля толщины, – продолжил комментировать Джакопо. – Отбивать ее молотами – долго и не всегда точно.
Прокатанную платину поместили в пуансон. Мастер сам закрыл его верхней формой и вложил в пресс. Сыновья взялись за ворот.
С жирным чваканьем закрутился мощный винт.
Генуэзец внимательно следил за процессом и очень скоро подал очередную команду. Подмастерья дали задний ход, затем вытащили пуансон и, осторожно действуя зубилами, раскрыли форму. Достали из нее монеты, кое-где аккуратно скусили заусеницы, протерли их ветошкой, после чего сам мастер с поклоном презентовал мягко отблескивающие кругляши на бархатной подушечке русскому государю и почтительно прокомментировал:
– Это малый пресс и малая форма для чеканки всего пяти монет. Возможно построить больший механизм, для десяти монет, но не более, потому что тогда пострадает качество чеканки. Формы хватает на полторы тысячи приемов, далее приходится использовать новую, на изготовление которой уходит десять дней. За световой день мастера на одном таком механизме могут отчеканить не более трех сотен монет. Но с ответственностью заявляю: нигде в Европе не чеканят монету такого качества; моя – самая лучшая!
Я про себя гордо ухмыльнулся. Конечно, лучшая. Как и все мои мастера, Больцони вследствие определенных обстоятельств оказался у себя на родине не у дел, даже несмотря на свою очевидную продвинутость в ремесле. Монету сейчас почти везде чеканят вручную, используя ручную форму и молоток, а Джакопо придумал пресс, отчего его коллеги, дабы не портил гешефт, взашей погнали мастера из цеха. Я его подобрал, по моим рекомендациям сам пресс и технология производства были усовершенствованы, так что монета получается прямо на загляденье, с четким рельефным обоюдосторонним изображением, даже с зубчиками на бортах. Знаете, для чего зубчики? Для того, чтобы было заметно, когда монетку обрезают или каким другим способом убавляют ее вес. Да, такое лиходейство сейчас повсеместно практикуется.
Один из прессов я решил подарить Ивану, а генуэзца с подмастерьями привез только для обучения русских мастеров; насовсем не отдам, самому надо – в Арманьяке очень скоро будут чеканить свою валюту под названием родезский ливр, или родонеза. Осталось только последние согласования с Наваррой провести. Название не придумывал, такую монету уже чеканил в Арманьяке мой отец. Поэтому ничего менять нет никакого смысла.
Как раз сейчас мастер демонстрирует князю мои монеты. С гордым профилем Жан Жаныча, то бишь меня, на одной стороне и моим же родовым гербом – на другой. Но создать клише для русской монеты недолго, благо эскизы уже готовы и ждут своего одобрения. Название – рубль и копейка, я решил не навязывать, нет таких терминов пока на Руси – сойдет и то, что используется сейчас. То есть злотник, денга, полуденга и четверца. Ну а дальше посмотрим. Дело только начинается. Может, медную или биллонную монету в обиход введем.